коммунистам и руководителям ОГПУ. После политического расследования, которое (особенно в англосакских странах) носило вполне случайный и неформальный характер, рекрута отправляли на медицинскую комиссию к надежному врачу, который к тому же явно сочувствовал делу коммунизма. Если он проходил это обследование, добровольцу помогали с переброской и велели посылать отчеты на определенный адрес в Европе.
В Европе нами были наскоро подготовлены секретные контрольные пункты, где каждого рекрута снова тщательно проверяли. Это делали заслуживающие доверия иностранные коммунисты или секретари и агенты организаций, подконтрольных коммунистам, вроде французской МОПР (Международная организация помощи борцам революции), «Друзья республиканской Испании» или чиновники испанской администрации, поскольку они полностью находились в руках коммунистов. Как впоследствии решительно заявил Луис де Аракистаин, бывший республиканский посол во Франции, девяносто процентов всех важных постов в испанском военном ведомстве были на поздней стадии прочно заняты сталинскими приспешниками. ОГПУ и в Испании продолжало очень плотно контролировать волонтеров, готовых пожертвовать своей жизнью ради того, во что они верили, – законности республики. Среди этих людей было множество информаторов, в чьи обязанности входило вычищать из отрядов подозреваемых в шпионаже, устранять тех людей, чьи политические взгляды не были строго ортодоксальными, а также подслушивать разговоры и следить за тем, что люди читают. Практически все политические комиссары Интернациональной бригады, а позже и значительная часть членов республиканской армии были стойкими коммунистами.
По прибытии в Испанию у всех добровольцев изымались паспорта, и возвращали их владельцам крайне редко. Даже если человека увольняли, ему обычно говорили, что его паспорт утерян. Из одних только Соединенных Штатов приехало около 2000 добровольцев, а подлинные американские паспорта очень ценились в ОГПУ в Москве. Почти в каждой дипломатической почте, прибывавшей на Лубянку, были пачки паспортов членов Интернациональной бригады.
Весной 1937 года я несколько раз бывал в Москве, и я видел эту почту в кабинетах Иностранного отдела ОГПУ. Как-то прибыл пакет, в котором была сотня паспортов; половина из них – американские. Они принадлежали погибшим солдатам. В ОГПУ же радовались: хороший повод для праздника. Что касается этих паспортов, то сначала в течение нескольких недель изучалась биография их умерших владельцев, а затем документы переделывали и приспосабливали для новых владельцев – агентов ОГПУ.
Пока эта Интернациональная бригада – армия Коминтерна – выступала в авангарде, чисто российские соединения Красной армии прибывали в Испанию тихо, без особого шума, и занимали свои позиции за линией испанского фронта. Советский военный контингент в Испании никогда не превышал 2000 человек, и только летчики и танкисты вели активные действия. Большая часть русских были техническими специалистами – людьми из Генерального штаба, военными инструкторами, инженерами, специалистами по возведению фортификационных сооружений, экспертами по химическому оружию, авиационными механиками, радистами и специалистами по артиллерийской стрельбе. Эти служащие Красной армии были отделены от испанских граждан, насколько это только было возможно: они жили отдельно, и им не разрешалось иметь какие-либо связи и отношения с испанскими политическими группами и деятелями. За ними внимательно наблюдало ОГПУ, которое не афишировало свое пребывание в Испании и было готово пресекать любое инакомыслие в рядах Красной армии.
Эти специальные чрезвычайные подразделения находились под непосредственным контролем генерала – Яна Берзина, одного из двух крупных советских военачальников, поставленных Сталиным во главе его интервенции в Испании. Вторым был Артур Сташевский, официально занимавший пост советского торгового представителя в Барселоне. Это были глубоко законспирированные люди Москвы за кулисами Испанского театра военных действий: именно в их руках был сосредоточен контроль над испанским республиканским правительством, но об их миссии ничего не было известно.
Генерал Берзин пятнадцать лет служил начальником военной разведки Красной армии. Он родился в Латвии и уже в шестнадцатилетнем возрасте воевал в отрядах партизан, которые вели революционную борьбу с царизмом. Был ранен, захвачен в плен и в 1906 году приговорен к смерти. Однако царское правительство, учитывая его юный возраст, приняло решение заменить смертный приговор ссылкой в Сибирь и каторгой. Ему удалось бежать, и к моменту свержения царского режима он вел жизнь революционера-подпольщика. Во времена Троцкого Берзин вступил в Красную армию и дослужился до весьма серьезного поста в высшем командовании. Крепко сложенный, уже седой, немногословный, но ловкий, Берзин был избран Сталиным на должность организатора и руководителя армии республиканского правительства.
Главным политическим комиссаром Сталина был Артур Сташевский. Поляк по происхождению, невысокого роста, коренастый, по своему виду он напоминал бизнесмена, и формально он и был им – работал торговым представителем в Барселоне. Сташевский тоже раньше служил в Красной армии. Он вышел в отставку, поскольку должен был взяться за решение проблемы реорганизации в меховой промышленности как раз в то время, когда эта важная отрасль переживала период упадка. Успех был просто невероятным: Сташевский сумел восстановить торговлю русскими мехами на всех мировых рынках, съездив в связи с этим и в Соединенные Штаты. И вот сейчас Сталин назначил Сташевского на такой пост, где он по сути держал в руках приводные ремни политики и финансов республиканской Испании.
Пока Берзин и Сташевский работали за кулисами, на сцене зрелищной республиканской кампании играли Интернациональные бригады. Иностранные корреспонденты, работавшие на испанском фронте, главным человеком считали загадочную и таинственную личность – Эмиля Клебера, командира Интербригад. Миллионы читателей будут помнить Клебера героической защиты Мадрида.
Мировая общественность и средства массовой информации в очерках и интервью представляли Клебера как одного из самых значительных людей этого момента, призванного сыграть судьбоносную роль в истории Испании и всего человечества. Его внешний вид придавал достоверность и яркость этим
