я нашёл пакетик с орешками. Протянул девочке, но она показала жестами: «кидай». Подкинул пакетик вверх, и девочка его поймала.
Какое-то время я бродил по узким деревенским дорожкам, прижав руки к бокам. Каждый встречный предостерегающе бросал мне:
? Не трогать! Не касаться! Штраф 1000 рупий.
Думаете, это просто — ничего не касаться?! Скоро я начал чувствовать себя неуклюжим слоном в посудной лавке. Даже предпочёл вернуться в свою гостиницу на отшибе. Там можно было касаться чего угодно — и это такое счастье!
Вечером в Малане начались танцы. Под барабанный бой, взявшись за руки, молодые люди вышагивали вокруг костра. Танец напоминал одновременно хороводы долины Куллу и греческий сиртаки.
На склоне противоположной горы мерцали яркие цепочки огоньков.
? Что это? — спросил я у стоящих рядом ребят.
? Охотники, — ухмыльнулись они в ответ.
? Хм… А может земледельцы? Коноплю сажают?
? Может и так. Но это не наши, а непальцы, — ответили они, хитро прищурившись.
Мне маланцы не верили, когда говорил, что не курю гашиш. Переспрашивали, уточняли и предлагали продать свой товар со скидкой, как некурящему.
? Ты, это… ночью один не гуляй, — хмуро посоветовали парни. — В наших местах водятся ракшасы-призраки. Хватают любопытных иностранцев и утаскивают в потусторонний мир…
С охраняющими коноплю ракшасами я связываться не собирался и потому вернулся ночевать в гостиницу.
С утра отчего-то разболелось горло. Я пошёл в местный медпункт — он был открыт для всех, даже для чужаков. Доктор не стал ко мне прикасаться, а просто выдал пару пилюль и записал моё имя в журнал посещений. В колонке «подпись» красовались росчерки предыдущих пациентов. Но в половине случаев вместо подписей стояли отпечатки пальцев — многие жители деревни были неграмотны.
Забрав вещи из гостиницы, я пошёл в сторону выхода из посёлка. На окраине Маланы мне навстречу шёл маленький мальчик.
Он с трудом нёс на плече здоровенное бревно. Я дернулся было, чтобы помочь, но мальчик в ужасе закричал:
? Не трогать! Не касаться!..
Ах, да! Чуть не забыл.
На пути вниз, нога соскользнула с гладкого камня, и я неловко упал. Да так что умудрился почти полностью оторвать одну штанину. Даже тяжело нагруженные ослы, поднимавшиеся мне навстречу по горной дорожке, казалось, смеются надо мной.
Длинные караваны регулярно доставляют наверх провизию и товары для деревенских магазинов. Что отправляют вниз, я даже не хотел гадать.
Весёлое озеро
Одно из самых священных мест штата Химачал Прадеш — озеро Ревалсар. Это место почитается одновременно индусами, сикхами и буддистами. Легенды утверждают, что величайший учитель тантрического буддизма гуру Падмасамбхава, использовав свою чудесную силу, улетел с Ревалсара в Тибет проповедовать. Также известный как Гуру Ринпоче, то есть Драгоценный Учитель, он основал одну из старейших буддистских школ Ньингмапа. Распространение буддизма в Тибете — его заслуга. Утверждают, что дух Гуру до сих пор живёт в пучках водорослей, плывущих по поверхности озера.
В монастыре секты Ньингмапа я и остановился. Плата за комнату была копеечной, но не возбранялось сделать пожертвование, что я и сделал. Ещё с Тибета у меня сохранилась тёплая армейская нижняя одежда. С каждым днём становилось всё жарче, и я решил, что она мне уже не понадобится. А монахов со временем ждёт новая зима. Пусть одежда китайской армии послужит на благо тибетским беженцам — греет их в холода.
Чуть поодаль выстроились индуистские храмы Шивы, Кришны и мудреца Ломаса. Перед ними стояли изображения ездового быка Шивы с держащим его за хвост Кришной. Ещё дальше высилась солидная сикхская гурдвара с бесплатной гостиницей и столовой для паломников.
Озеро оказалось небольшим. Его береговая линия всего 735 метров. Если идти по часовой стрелке, то можно сделать полный круг за 15 минут. Можно идти и в обратную сторону, но неудобно — приходится пробиваться через массу движущихся навстречу паломников. Поэтому я ходил по кругу в одну и ту же сторону, фотографируя происходящее, и вскоре меня многие узнавали и окликали по имени. У меня даже завелись друзья и недруги. В числе последних была вредная тётка с питоном. Я по неосторожности сфотографировал её и дал ей за это двадцать рупий: теперь она хотела, чтобы я снимал её всякий раз, проходя мимо, ну или просто дал денег. Ноющая тётка шла за мной и тыкала мне в спину одуревшим от жары и духоты питоном.
