затвор „ТТ“ с глушителем.
— Где она? — Снова нажав на кнопку звонка, плотный блондин посмотрел на стоявших за его спиной двоих оперативников.
— Ушла куда-то, — отозвался черноволосый крепыш.
— Дверь не заперта, — негромко проговорил молодой веснушчатый оперативник.
— Твою мать! — скривился Гнилой. — Дверь не закрыл, кретин…
Услышал, как в прихожую вошли люди.
— Инна Петровна! — раздался громкий мужской голос. — Я старший оперуполномоченный Кравцов. Хочу задать вам несколько вопросов.
„Если один, ништяк, — прижавшись спиной к стене справа от двери в комнату, подумал Гнилой. — Они, наверное, просто завезли его по дороге, — вспомнил он машину внизу. — Хотя тачек было две“.
— Труп! — услышал он и стал лихорадочно вытирать об рукав ручку ножа, сунул его в щель между креслом и стенкой. Пистолет воткнул между сиденьем и спинкой кресла.
— Я вор! — выставив перед собой большую сумку с вещами, деньгами и драгоценностями, крикнул Гнилой. — Я вошел, а она уже мертвая…
От сильного удара ногой в живот он упал на колени. Сбив на пол, ему выкрутили руки.
— Высылай группу, — быстро проговорил в сотовый блондин. — Труп, и взяли тут одного.
— Верно сказал, — рассматривая в оптический прицел машину, пробормотал Мастер. — А это менты… — Он перевел прицел винтовки на „шестерку“. — Выйти Гнилой не успел. Собственно, пора кончать со всеми. Правда, он еще пригодился бы, но рисковать не могу. — Положив винтовку, достал сигарету. — Опа, — усмехнулся он, — оперативка пожаловала! — Щелкнув зажигалкой, прикурил. — Что может сказать хозяйка? Эту квартиру Гнилой снял полтора месяца назад. Меня здесь видели дважды, но в другом обличье. — Он потрогал приклеенную бородку, усики и очки. — Все будет нормально. А документы? Получается, все зря? Черт возьми, — он скрипнул зубами, — папка! Тогда сыскарям все станет ясно, и они начнут искать Ировского. Без Гнилого не найдут, но, выходит, все впустую? — Мастер выматерился.
— Гнилой, — удивленно проговорил вошедший майор милиции, — ты ли это? Давненько не встречались. В федеральном розыске он уже год, — сообщил майор остальным, — за двойное убийство. Жену с любовником зарезал. Милиционера в Туле ранил. Тот его узнал и решил взять. Здоровый сержант, самбист, а на этого глянешь и подумаешь — плевком перешибешь. А Гнилой ножом владеет, как мексиканец.
— Никого я не резал! — заорал Гнилой. — Я…
— Заткнись! — оборвал его блондин.
Эксперты начали свою работу.
— Пошли, Гнилой! — Ухватив за шиворот, прапорщик милиции поднял его. — Будем тебе почетным эскортом.
— Да иди ты, мусорская морда! — огрызнулся тот. И дернулся от короткого удара кулаком в печень.
— Не перестарайся, Лобов, — предупредил майор.
Прапорщик и еще трое милиционеров вывели Гнилого из квартиры.
— Бандита выводят! — раздался громкий крик одного из игравших на детской площадке ребятишек.
Прапорщик шел рядом с Гнилым, двое с автоматами — сзади. Гнилой неожиданно ударил ногой по стоявшей у подъезда урне. Прапорщик резко дернул его за локоть назад и вверх. Наклонившись, Гнилой закричал от боли. Прапорщик вдруг упал. Гнилой шлепнулся на него. Один из автоматчиков ударил бандита затыльником автомата по голове.
— Ведин убит! — увидев след пулевого ранения на лбу прапорщика, крикнул второй.
И тут пуля вошла Гнилому между глаз. Милиционеры, вскинув автоматы, пытались обнаружить стрелка. Стоявший у микроавтобуса милиционер, вырвав из кобуры пистолет, присел. Оперативник в „шестерке“, пригнувшись, поднес к уху сотовый телефон.
— Настя, — позвала мать, — тебя к телефону. Мужчина какой-то.
— Иду! — Настя, встав с пола, поправила халат, накрывающий лежащий на полу предмет. Выйдя из комнаты, закрыла дверь. Подошла к телефону и взяла трубку. — Да?
— Отнеси карандаш в гараж, — услышала она тихий мужской голос. — Это в твоих интересах. Черных не бойся, с ними все решено.
И сразу раздались короткие гудки. Настя, нахмурившись, смотрела на трубку в руке.
— Какой карандаш? — удивленно спросила. — В какой гараж?
Пожав плечами, Настя вернулась в комнату.
— Стоп! — нахмурился стоявший перед зеркалом бородатый мужчина с седыми волнистыми волосами. — Он пнул урну. Значит, бумаги в мусоре… — Оторвав бороду и поморщившись, он стал отклеивать усы. Потом снял парик. — Я не мог оставить тебя ментам, — вздохнул Мастер. — Ты уж прости, Гнилой. Слишком многое поставлено на карту, и я не имел права рисковать. А вот с Валюшкой придется разобраться независимо от ситуации. Что же она молчала, стервоза?
— Как всех вас не перестрелял этот телефонист! — раздраженно говорил генерал-лейтенант милиции. — Вот тварь! Значит, и Инну убили? Тогда и с Ировским все ясно. Но трупа нет, следовательно, преступления тоже. В том, что мы ищем труп, я не сомневаюсь. А этот телефонист, задницей его в крапиву… Вот что, мужики, он нам всем вызов бросил: вот как я вас. Прапорщика убил, сволочь!.. Мы просто обязаны его найти.
— Так!.. — Прикурив, Мастер уставился на ведерко для мусора. — Куда он сунул папку? В ведро для мусора? Менты наверняка все проверили. Куда же? Пнул урну он не просто так. Но зачем? Что он хотел этим сказать? Мента, конечно, я зря сделал, но это вроде как для успокоения Гнилого. Сволота он, конечно, был, и в розыске за жену с хахалем, и мента в Туле подранил. Но выбирать не приходилось. Когда я понял, что можно сделать все и уйти в сторону, решил пойти на это. Хорошо, что Худого нашел, он громоотводом стал бы. А Гнилого все равно пришлось бы убирать. Впрочем, и всех остальных тоже. И ее хотел, а тут все пошло не так. Инку Гнилой завалил, факт. Менты скорее всего приехали, чтобы поговорить с ней о муже… Но где же папка? — вновь пробормотал он. — Еще можно все поправить, но нужны документы. Славик, наверное, именно из-за этого и собрал компромат на своих компаньонов. Они все здорово засвечены. Главное было убрать Вениамина и Ларина. Хотя Ларина сейчас небось уже и не надо, пусть живет. Убийство Повара для меня стало полной неожиданностью. А когда я работал по Буркину, пулю получил и Рыжий. И я заметил коллегу, — улыбнулся Мастер. — Выходит, он поступал точно так же, как я. Странно… Надо все узнать и решить, как быть. Милку, выходит, я зря ухлопал. Побоялся, что начнется судебное разбирательство и все выяснится. И Розин, значит, тоже замешан в этом плане „Л“. Жаль, что так получилось с Инной. Гнилой сам виноват. Да нет, виноват я. Ему надо было все разжевать и положить в рот, проглотить он бы сумел. Хорошо еще, я позвонил. Он ее убил и собирался уходить. Но что он там так долго делал? Кретин! Убил, взял папку и ушел. А он там, похоже, чаи гонял. Прапора я, конечно, зря сделал, — снова вспомнил он. — Но вроде как в утешение Гнилому. К тому же он указывал мне на мусорную корзину. Так где же все-таки папка?
— Что-то не верится, — пробормотал один из оперативников, — что Гнилой зарезал Ировскую из-за того, что набрал здесь…
— Из-за этого ему не всадили бы пулю, — согласился другой. — Он и прапорщика завалил, сволочь.
