первых лиц ДНР, и 12 мая все пятеро были вывезены на границу ДНР и Российской Федерации, то есть депортированы. Они рассказали, что в МГБ к ним относились сносно. Угрозы были, но никакого рукоприкладства.
Офис закрыт.
Но вот что интересно.
Недавно вышел из подвалов МГБ и вернулся в Россию еще один нацбол. Он был задержан в Донецке задолго до основной группы. Мы считали, что задержан за бытовой проступок. Но он рассказал, что недавно его допрашивал сам господин Ходаковский и интересовался, не готовят ли нацболы переворот в Российской Федерации, не собираются ли вернуться туда с оружием в руках.
Могу заверить господина Ходаковского, господина Суркова и Кремль, что мы не сумасшедшие, подобных намерений у нас нет.
Резюмирую ситуацию.
В Донбассе не хотят (выполняя пожелание или приказ Кремля, переданный через Суркова), чтобы нацболы имели возможность существовать как политическая партия, на земле, которую они защищают своими жизнями и своей кровью.
Между тем нацболов и интербригадовцев в Донбассе пруд пруди, и в ДНР и ЛНР считают, что они годны, чтобы умирать за Донбасс, но никак не должны иметь свое политическое представительство.
Это нехорошо.
Если нацболы за вас умирают, то имеют право и на офис и собрания. Как минимум.
Мародеры
Помню жаркий летний полдень. 1997 год. Иду с несколькими нацболами агитировать в воинскую часть на окраине казачьего города Георгиевска в Ставропольском крае. Это довыборы в Государственную думу. Депутат от КПРФ естественным образом скончался, и образовалась депутатская вакансия. Мы, нацболы, участвуем в довыборах. В густой зелени вдоль дорог и совсем в необитаемых, казалось бы, местах, повсюду обнаруживаем расклеенные плакаты РНЕ – организации «Русское национальное единство». Юноша с мечом и щитом и надпись «Русское национальное единство». Это в большинстве своем не новые, не предвыборные плакаты, но уже пожелтевшие от палящих лучей солнца и с потеками дождя на них. Ставрополье – что называется, вотчина эрэнешников. У них тут большие организации, в городе Ставрополе, говорят, до трехсот человек. Неудивительно, это казачьи земли, прямо натуральный Северный Кавказ, Курский район, входящий в «наш» избирательный округ, вообще граничит с Чеченской Республикой, там ночами людей воруют, похищают, даже трактористов с полей. Нам завидно. У нацболов есть организация в самом Георгиевске, но не триста человек, конечно. Наши основные силы в столичных Москве и Питере, в Нижнем, в Центральной России, в Екатеринбурге, в сибирских городах.
Я к чему пустился в воспоминания?
В те годы мы делили с РНЕ молодую Россию. РНЕ, основанная на принципах православия, казалась мне в те годы несколько идеологически отсталой, но она хорошо подходила своей правой идеологией для пограничных земель. У них были успехи на сельскохозяйственном юге России, граничащем с кавказцами, и в граничащих с прибалтами землях на северо-западе, в Псковской области, помню.
Национал-большевистская партия, в отличие от православно правой РНЕ, была основана как право-левая партия, ее идеология национал-коммунизма (большевизма) больше импонировала городской молодежи. Но вместе, в ансамбле, обе партии охватывали Россию целиком и могли бы послужить двумя такими мощными структурами-скелетами для всей современной политики России.
Обе партии, высоко неся национальную гордость, были не этнически ориентированными, но имперскими. Недаром лозунгом-кредо РНЕ был лозунг «Слава России!», а в партбилетах нацболов стояло «Россия – все, остальное – ничто!».
РНЕ фактически убили в 1999 году, когда Баркашов созвал всероссийский съезд в Москве, и тогда коса РНЕ нашла на лужковский камень. Лужков потребовал отменить съезд. Баркашов не проявил достаточно понимания важности момента и не стал бороться за съезд. Согласился распустить делегатов по домам. Этого ни в коем случае нельзя было делать, поскольку именно эта неудача стала причиной многочисленных расколов в РНЕ. И постепенно доконала очень перспективную партию. Их всячески преследовала власть и замучила организацию.
НБП созвала свой очередной всероссийский съезд в ноябре 2004-го. С нами хотели проиграть ту же трагедию, нам не позволяли провести съезд. Я пошел тогда в ГУВД к начальнику полиции безопасности Москвы и сказал, что мы намерены провести съезд даже под пулями, что я лично ручаюсь, что закон нами не будет нарушен. Начальник поговорил с префектом, и съезд мы провели, присутствовали 700 делегатов. Руководство ОМОНа даже предоставило нам на второй день автобусы для доставки из гостиницы к месту проведения съезда и обратно.
Однако медленно, но верно и нашу партию заглатывал удав власти. Нас замордовали судами и в конце концов в 2007 году запретили НБП решением судов всех инстанций. (Наша судьба продолжилась в партии «Другая Россия», но это уже выходит за рамки поставленной мною здесь себе задачи.) В 2015-м мы видим, что власть вооружилась православием, которое служило основой политической организации «Русское национальное единство». Правда, уже не юные баркашовцы несут православие народу, а хитрые ненадежные депутаты всех уровней, губернаторы и чиновники приспособили православие и патриотизм для своих нужд.
Даже название украли у РНЕ, мародеры, создав свою «Единую Россию».
