— Я думаю, Томсон, надо удвоить караулы на судах…
— Сделано…
— Следить за подозрительными…
— Сделано…
Кулак полковника Гавварда стукнул по столу в третий раз.
— Будь я не Гаввард, мое имя хорошо известно во многих местах, если я не заставлю отозвать отсюда Маршана и не оставлю инициативы за нами… Годдем, моя двадцатилетняя служба тому порукой…
Томсон сказал, выпуская клуб дыма из трубки:
— Еще бы…
В шесть вечера Сергей Казарин заехал за Анной Ор, как было условлено: они должны были поехать кататься за город. Анна Ор была немного бледна, она сослалась на головную боль…
Глаза его были опущены, когда он сказал:
— На воздухе головная боль пройдет…
Его голос был ровен и спокоен…
Со стороны никогда нельзя было бы подумать, что эта пара людей, очень красивая черноглазая стройная женщина в нарядном манто светло палевого цвета, в широкой шляпе с нависшими над глазами полями и гусарский офицер, садящиеся в автомобиль, что эти люди были обуреваемы самыми противоположными мыслями…
Когда автомобиль вылетел на широкое шоссе за городом и, мягко покачивая, понес их в обагренную закатом даль, Анна Ор сказала почти ласково:
— Я, правда, не должна была поехать кататься…
— Вы ведь не заняты сегодня?..
— Съемки нет…
— А других дел тоже нет?..
— Почем знать…
Шофер дал гудок: навстречу ехал пикет, охрана побережья…
Мельком взглянув на всадников, исчезнувших в сумерках, Казарин сказал рассеянным голосом:
— Какие могут быть дела у киноактрисы?..
Заметив улыбку актрисы — он извинился.
— Простите, конечно…
Автомобиль мягко понесся по берегу моря… Слабый шум прибоя заставил Анну Ор повысить голос:
— Вы, конечно, про себя, подумали: кино, любовники. Но это не так просто…
Она искоса взглянула на своего спутника: он показался ей неожиданно постаревшим и усталым… Сквозь спокойное холодное выражение лица этого вылощенного гусарского офицера проступило, показалось актрисе, — какое-то чужое, никогда до сих не виденное лицо другого человека…
И голос был тоже чужой, голос ответивший мягко, почти грустно:
— Нам всем приходится много работать… Что делать: такая судьба, такая эпоха… О нас будут говорить: пушечное мясо истории… О нас будут писать…
Он прервал самого себя и прежний Казарин, спокойный, уверенный в себе и хладнокровный, наклонясь к Анне Ор, сказал, улыбаясь:
— Но, во всяком случае, любовные истории занимают у вас много времени… Этого вы не можете отрицать…
Она запротестовала, смеясь… Тот, чужой, который на мгновение выглянул из-под казаринской маски, взволновал ее странным, незнакомым волнением… Актрисе показалось, что на мгновение она прикоснулась к чему-то огромному и важному, к какой-то огромной, неведомой ей тайне, это прикосновение было почти реальным… Но длилось только один момент…
— Странный человек, — пронеслось в голове актрисы…
Они замолчали, покачиваясь в автомобиле, и отдались каждый своим мыслям…
Только две фразы были еще сказаны за все время прогулки…
Когда автомобиль въехал обратно в город и понесся по Пушкинской улице — Казарин кивнул на двухэтажный дом:
— Французское командование…
Анна Ор мельком взглянула на стоявших у ворот солдат в французских кепи…
Вторую фразу сказала она, когда Казарин помог ей выйти из автомобиля:
