мешок каждому из нас. Это был новый для меня обычай. Скоро мне уже пришлось нести и мешок Лизки. Для нее он стал слишком тяжелым. Под приветственные крики и благодарные речи мы добрались до дома и скрылись там.
— Так, молодежь! Всем спать. Мешки я заберу у вас до завтра, и твои трофеи тоже. Иначе вы не заснете. Завтра большой день, и вам надо быть в форме. Пух, будешь учить Лизку здешним танцам.
— Я не умею, но все узнаю и научусь.
— Правильно. Но приказываю обоим выспаться.
Убедившись, что они вышли в реал, я вернулся в штаб.
— Горт, Михалыч, Алая, Подосиновик, жду ваших рекомендаций по мирному договору.
— Предлагаю все у них забрать и поделить.
— Спасибо, Подосиновик. Горт?
— Я подготовил заранее договор, но не ожидал такой безоговорочной победы. Мы можем действительно все у них забрать и поделить.
— Спасибо. Горт. Это ты меня удивил. Алая?
— Я за! Достали.
— Михалыч, ты-то хоть?
— Достали, это правда. Но все было в рамках. Когда они клянутся, что не знали о союзе с Тьмой, я им верю. Забрать и поделить, конечно, надо. Но не все. Нам тут жить. Все должно быть разумно. Предлагаю выслушать их представителя. Они лучше нас знают, в какое положение попали. При желании ты, Апулей, можешь их на каторгу всем составом отправить. С Тьмой здесь не шутят. А мы все послушаем бывших врагов. Они могут потом друзьями стать или союзниками. Как я понимаю, война с Тьмой близится.
— Она очень возможна. Но у них там во Тьме своих проблем куча, и мне еще надо подумать о том, как там все устроить. Но вторгаться туда придется. И союзники нам будут нужны. Где этот парламентер? И кто он?
— Воинственный мальчик. Его так во время службы прозвали. Взял он ник — «Бой». Получилось два в одном — и воинственный, и мальчик. Он здесь давно ходит. Вступил в клан «Куранты» и со временем заменил лидера. Получилось — бой курантов. Но парень далеко не смешной. Думаю, это он за всем этим делом стоит. К нему прислушиваются, связи он завел и здесь, и там. Ты с ним поаккуратнее, могут быть проблемы.
— Спасибо, Михалыч. Мне показалось, что у тебя с ним были трения?
— Были. Потому и предостерегаю. С принципами у него проблема. Искал, но не нашел.
— Ясно. Ну что? Подать сюда Тяпкина — Ляпкина? Как он в замок попал?
— Никак. У ворот стоит и уже долго.
— Тогда я к нему выйду. Если он здесь никогда не был, то зачем нарушать традиции? Поговорим на свежем воздухе.
У ворот моего замка уже было многолюдно. Ветераны и амазонки низких уровней бродили вокруг и собирали трофеи. Искомого Боя я нашел не сразу. Он сидел на камне, выпущенном из катапульты и придавившим сразу несколько бойцов. Части их амуниции до сих пор торчали во все стороны из-под камня. Такое небрежение к своим союзникам говорило о многом.
— Привет, Бой.
— Привет, Апулей. Наконец-то мы познакомились. Давно надо было. Не пришлось бы этот бардак устраивать.
— Бардак — это плохо. Я на него не напрашивался, но для меня он очень выгодным получился.
— Мы же еще не договорились.
— Даже без учета этого. В результате карты очень хорошо легли. Дальше будет проще.
— И что будет дальше?
— Много чего, планы у меня дальние. Но что-то мы все обо мне. Ты с чем пришел?
— Торговаться. Нам карты аховые достались. Я понимаю, что скажи ты слово и мы все на каторге будем кайлом махать. Те, кто упертые, конечно. Остальные уйдут навсегда. В иной мир.
— А ты, как? Махал бы?
— Да. Махал бы. Я здесь всерьез и надолго. А там могла бы и амнистия подвернуться, или еще что случиться.
— Про это — еще что случится — я бы послушал.
— Если договоримся.
— Куда мы денемся. Мне нельзя половину лучших кланов ликвидировать, тебе нельзя на каторгу их отправлять.
— Хорошо, что ты это понимаешь. С тобой мне будет легче договориться.
— Это ты про Михалыча? Нормальный мужик. Кремень.
— Хуже того. Алмаз. Бескомпромиссный.
— Я компромиссный, кроме таких вопросов, как судьба Марины и ее трехмесячной дочери.
