Нескончаемая встреча

создать.

26, 30.09.1983.

«Туманом легким облиты…»

Туманом легким облиты
Заголубевшие хребты.
И гор далекая гряда —
Как сизоокая вода.
О, как, откуда он возник,
Туман, смягчивший Божий лик?
Туман, коснувшийся едва
Воды, как нежность божества?
Как чуткий шепот вместо слов,
Который замереть готов…

29.09.1983.

«Колодец памяти глубокой…»

Колодец памяти глубокой,
Колодец сердца моего…
Там то, что не имеет срока.
Есть вечность только у того,
Кто приоткрыл в себе колодец,
Кто знает этот узкий вход…
Как бы пробившийся в породе
Горы источник. Он течет
Сквозь все нежданные крутизны, —
Источник слез, – Источник жизни…

Не бойся слез, пускай текут,
Пускай не перестанут литься…
В спокойном небе кружит птица;
Вода и впрямь, как изумруд
Светящийся, и очертанья
Горы колеблются в тумане.
Ты видишь это? Спуск так крут
К воде, и там в нависших скалах
Как будто времени не стало…

Не бойся слез, пускай текут…

29.09.1983.

«Как из тумана поднялись…»

Как из тумана поднялись
Хребты, перерезая высь
И обнажив обрывки скал,
Вот так когда-то восставал
Весь этот мир из Божьих рук,
Когда еще ни слез, ни мук,
Ни криков не было, ни ран, —
Лишь чуткий трепетный туман,
И шепот божий, а не глас,
Чтоб только не встревожить нас,
Чтоб как-нибудь не порвалась
Всего со всем живая связь.

2.10.1983.

«Придет великое мгновенье…»

Придет великое мгновенье,
Когда сомкнётся тишина, —
Наступит новое рожденье.
Ведь я еще не рождена.
И после страха, после криков
В бесстрашной полной тишине
Лицо той Матери великой,
Тот Лик, склонившийся ко мне,
Увижу, и пойму, что знала
Ее, хоть прежде никогда
Не видела… Но эти скалы,
Но замиравшая вода,
Но щебет птиц в лесной чащобе,
И неба, неба вышина —
Ведь это все была Она,
А я была в Ее утробе.
И было всё и ничего.
Тогда, до этого начала
Лишь трепет сердца моего
Мне говорил, а я не знала
И знала. Силилась объять
Таинственное слово Мать,
Как то единственное Слово,
Что внутрь сознания земного
Вошло, как потаенный вздох,
Неизъяснимый, – Слово «Бог».

1.10.1983.

Орфей

Как я хотел к тебе! О, как
Я должен был тебя дозваться!
И как я пел! Ведь дрогнул мрак,
И скалы стали расступаться.
И сами адские врата
Не выдержали, заскрипели.
И проступила Нагота
Того, что есть на самом деле,
Там, за слезами, за тоской,
За исступленьем, за могилой,
Вдруг наступил такой покой,
Какого песня устыдилась.
И вот тогда явилась ты.
А у меня одно желанье:
Не тронуть этой Немоты,
А влить молчание в Молчанье.
Унять ненужный голос мой,
И боль мою… уже не больно…
Нет, не ко мне – к себе самой
Вернись, – и этого довольно.

23.10.1983.

«Увидеть море… Море рядом…»

Увидеть море… Море рядом. —
Взгляни, войди в него по грудь.
Но нет, – иного сердцу надо:
Дать морю внутрь себя взглянуть.
И оборвать внезапно фразу
Под взглядом полнобытия…
С пронзительным зеленым глазом
Вдруг встретиться – вот он, вот я.

Пусть смотрит… Все свои потери
За этот краткий миг верну,
Покуда взгляд безмолвный мерит
Открывшуюся глубину.

Мою… И длится – от страданья
К блаженству тайный переход,
Покуда уровень молчанья
В груди неведомо растет.

25.10.1983.

«Заката не было, но был…»

Заката не было, но был
Туман, как будто трепет крыл
Чуть видимых… Гора была
Не то гора, не то крыла.
Куда девалась тяжесть скал?
Мир постепенно наплывал
Так, как любимые глаза,
Когда уже тесней нельзя,
Когда уже едва дыша,
Когда уже одна душа…

27,28.10.1983.

IV Ты о чем звенишь синица?

«Ты о чем звенишь, синица…»

Ты о чем звенишь, синица,
В лад со светом, в лад с лучом?
Ствол сверкает, снег искрится, —
Так о чем же ты, о чем?

Световая, круговая
Радость, бьющая ключом!..
Ты о чем, душа живая,
Бессловесная, о чем?

Растворенная темница,
Переплеск воздушных струй, —
Смех ребенка, выкрик птицы
И внезапный поцелуй!

Тот блаженный, тот, который,
Словно первый птичий звон, —
Целым небом, всем