- Лопату с киркой купила, не руками же копать...
- Умница! Я как-то с-совс-сем не подумал...
- А ты где был целый день?
Тяжёлая голова легла на бедро:
- С-сначала пригнал твою лодку, потом охотилс-ся, потом сплавал к ус-с-ловленному месту, где наместник мне з-знаки ос-ставляет на с-случай, если я могу понадобиться... потом в тюрьму.
- Ну и как? - я замерла в ожидании ответа. - Сможем прокопать?
Изумрудные глаза хитро сверкнули, а узкие зрачки вытянулись в тонкие струнки:
- С-смож-жем, только...
- Что только?
- Там дыш-ш-шать будет тяж-жело, воз-здуха мало. Факелы з-заж-жигать нельз-зя, пос-следний воз-здух выгорит...
- А зачем нам факелы? Ты же сам лучше всякого факела и не коптишь к тому же, - и провела рукой по упругой чешуе, пересчитывая бороздки.
Макс уставился на меня круглыми глазами и прошептал:
- Я с-совсем раз-зум потерял... Почему-то подумал, что тебе понадобятся факелы. Вот дурень-то! А про то, что с-сам могу з-заменить любой факел... з-забыл...
- Просто кто-то очень высокого о себе мнения, ваше великорексие... - и похлопала его по голове. - Сын Великого Ангалина Рекса будет работать светящейся лопатой... Не царское это дело, не царское...
Зажав зубастую пасть трёхпалым хвостом, Макс давился от смеха, ну и я, за компанию. Один только вид смеющегося ангалина, вызывал приступ истерического хохота сам по себе.
После ужина мы ещё немного повалялись на полу перед камином, а когда окончательно стемнело, отправились в путь. Мою лодку Макс подогнал под люк и, загрузив инструменты и запас воды, мы отплыли в темноту. Под зданиями, стоящими на толстых каменных сваях, плыли мы довольно долго. Потом я догребла до узкого канала, а оттуда, метров сто, пришлось грести по открытой воде к берегу. Вскоре, мы оказались под гигантской нависшей скалой, откуда вытекала подземная река.
В темноте, пусть и неполной, определить расстояние и размеры мне было сложно. Ангалин же, ориентировался прекрасно. Как только мы заплыли под каменный свод, Макс накинул на себя верёвочную упряжку, "включил" своё освещение и потащил лодку вперёд. С такой скоростью плаванье заняло не больше десяти минут. В кромешной тьме ящер сиял как сказочная жар-птица, в данном случае, как жар-ящерица или огненная саламандра.
За резким поворотом я заметила узкий лаз. Это был вход в подземный туннель.
- Это проход к тюрьме... тут недалеко... - Макс зацепил верёвку о камень и, схватив мешок с инструментами, скрылся чёрной дыре.
Я провела рукой по стенам и поняла, что нечто подобное уже видела. Стены были довольно гладкими, правильной формы. По такому же туннелю, только спиральному, я спускалась с Кифового носа. Макс оглянулся:
- Мы уж-ж-же в Храме, с-с-смотри...
Впереди была узкая каменная лестница с очень высокими ступенями, вырезанная прямо в породе. Мы начали карабкаться вверх и Макс попутно комментировал:
- Вот проход к камерам пятого, с-самого ниж-жнего уровня, видиш-ш-шь, он полностью з-завален. Вот - к четвёртому, он тож-же не намного лучш- ш-ше... А вот и третий... Тут всё не так страш-ш-шно...
Но это, по словам Макса. Мне же показалось, что не то, что до казни, мы до "пришествия богов" будем копать. Но, как говорится, лиха беда начало... И мы принялись за дело.
На следующие пять суток, именно столько пришлось копать, мы с Максом превратились в двух кротов. И в правду, всё оказалось не так страшно, как мне показалось. Проход был засыпан только местами, и нам приходилось не столько копать, сколько разбивать слежавшуюся землю и освобождать от неё и камней узкий туннель. Крупные отходы копательной деятельности мы сбрасывали в подземную реку, а остальное просто загребали к стенам.
В первую ночь я думала, что умру от нехватки кислорода, но по мере продвижения вперёд и освобождения от завалов узкого пространства, дышать становилось легче. Возвращались мы всегда перед самым рассветом. Ангалин прекрасно чувствовал время, он бросал работу и, ухватив меня хвостом, выволакивал из прохода. Иначе, войдя в раж, я так и копала бы, несмотря на то, что было очень тяжело.
Мои ночные отлучки из гостиницы проходили незамеченными. Мы тихо уходили и также тихо возвращались. Лодку на день Макс прятал в какой-то узкий проём между сваями и уплывал на охоту. Я же, дожидалась завтрака, а потом заваливалась спать до обеда. Макс тоже быстро возвращался и спал почти до вечера.
Крианн, да и Гарри, заметили перемену в моём режиме, но никто ничего не говорил и не спрашивал. До казни было ещё несколько дней, когда работа подошла к концу. На следующий день мы должны были расчистить последний участок с задней стороны камеры и вытащить Граса, а что будем делать дальше, когда узник будет на свободе, как-то не думали. А вот теперь такие мысли посетили...
