собирают, значит, у руководителей есть проблема, и они задают собравшимся вопрос с целью понять, как эту проблему решить. При этом собравшиеся могут говорить о чем угодно, сколь угодно, но руководитель-то свой вопрос не забудет – настоящего начальника не заболтаешь.
Так и в моем разговоре с Э и Т. Я задал вопрос, каково им сейчас по сравнению с СССР? Они могли радостно заявить, что чувствуют себя великолепно, что все хорошо, прекрасная маркиза, так хорошо, как никогда. Но, отдам им должное, они не стали передо мною ломать дурака – они просто ушли от ответа, и я полагал, что ушли окончательно. Однако мы вышли на улицу, и Т вдруг сказал:
– Но, конечно, страшно. Страшно, что твоим акционерам моча в голову стукнет, и они тебя выкинут, как собаку, а ты даже обжаловать это нигде не сможешь.
– Конечно, сейчас крайний дефицит топ-менеджеров, так что работу найти не проблема, – задумчиво продолжил Э начатую Т мысль, – но страх, безусловно, в каждом из нас сидит…
Мы попрощались.
И далее – везде
Я благодарен Э и Т за откровенность. Конечно, логически и так можно было предсказать их ответ о страхе, но важно было убедиться, что это так и есть. Причем, как это ни смешно, но чем больше человек зарабатывает или получает, тем больше страх. Скажем, если в той же Москве работник получает 5000 рублей в месяц, то ему можно плевать на своего хозяина, поскольку работу на 5000 рублей найти очень легко. Но если он получает 50 000 рублей в месяц, то такую работу найти уже не просто, а если твой заработок в 50 000 долларов в месяц, то потерять такую работу уже очень страшно. Ведь и ты, и семья уже привыкли к таким доходам, у вас и расходы соответственные, и престиж в своем кругу. Как остаться без всего этого?
Вот и паразитируют на этом страхе «специалисты по управлению» типа Каплана и Нортона. Рекламу, особенно в глазах твоих ленивых и алчных акционеров, эти профессора делают себе отменную, вот и попробуй ты, реальный руководитель, пренебречь их макакавкой. Акционерам вмиг нажужжат в уши, что ты тупой ретроград и не воспринимаешь «передовых способов управления», и эти акционеры тебя выбросят с работы в страхе, что они из-за тебя недополучают вожделенных денег. Посему менеджерам и приходится имитировать обучение этим макакавкам и внедрение их, вернее, имитацию их внедрения, успокаивая этим акционеров, что бубука-то у них ого-го!
Помню, в юности читал рассказ О’Генри об американских мошенниках позапрошлого века. В отличие от России, в которой освещение велось керосиновыми лампами, в США осветительные лампы были бензиновыми, а бензин очень легко испаряется. И если лампа грязная и пары не могут из нее свободно уходить, то в закрытых объемах лампы образуется взрывоопасная смесь паров бензина и воздуха, которая при создании определенных условий взрывается, приводя к пожарам. Так вот, герой рассказа О’Генри продавал пакетики с речным песком, уверяя покупателей, что это средство предотвращать взрыв бензиновых ламп. Когда его упрекнули в том, что он обманывает народ, он пояснил, что на пакетике есть инструкция по применению, согласно которой раз в неделю надо тщательно чистить ламу и только после этого обновлять в ней «средство, предотвращающее взрыв». А в чистой лампе взрыва и так не будет.
То есть в данном случае песок – это типичная макакавка, а дающий эффект результат – это чистка лампы. Но в отличие от одураченных покупателей позапрошлого века, современные менеджеры вынуждены покупать макакавку профессорско-рекламной галиматьи, повторю, по другим причинам – из страха, что владелец фирмы выгонит его с работы как «отсталого».
Причем этот идиотизм интернационален, и не исключено, что Россия по степени ужаса менеджеров перед идиотским произволом тупых хозяев еще и не на первом месте в мире.
Вот, скажем, соответствующий эпизод из книги Д. Перкинса «Исповедь экономического убийцы». Перкинс рассказывает о случае на фирме МЕЙН, в которой он работал, причем этот случай произошел даже не в период упадка, а на пике процветания фирмы. Перкинс пишет:
«А потом случилось нечто невероятное. С точки зрения прибыльности фирмы Бруно был самым успешным президентом за всю историю МЕЙН. Несмотря на это, Мак Холл уволил его – внезапно и без уведомления.
Увольнение Бруно произвело в МЕЙН эффект разорвавшейся бомбы. Компания гудела от споров и слухов. Само собой разумеется, у Бруно были свои враги, но даже они пришли в смятение. Для многих сотрудников было ясно, что основной причиной увольнения была зависть. В беседах за обеденным столом или за кофе они признавались, что, по их мнению, Холл почувствовал угрозу, исходящую от этого человека, который был на двадцать с лишним лет моложе его и вывел прибыли фирмы на новую высоту.
– Холл не мог позволить, чтобы Бруно выглядел таким молодцом, – сказал кто-то. – Он не мог не знать, что Бруно займет его место и что старика отпустят на подножный корм – это был всего лишь вопрос времени.
Как будто в доказательство этой версии Холл назначил новым президентом Пола Придди. Пол много лет занимал должность вице-президента. Это был дружелюбный человек, знающий инженер. Правда, на мой взгляд, это был вялый соглашатель, не знающий слова «нет». Он всегда прогнется перед боссом и уж не станет грозить ему взлетевшими прибылями.
Для меня увольнение Бруно было сокрушительным ударом. Он был моим наставником и играл решающую роль в наших международных проектах. Придди, напротив, занимался только внутренними проектами и знал очень мало, если вообще что-то знал, о настоящем содержании нашей работы за рубежом. Я не мог представить, в каком направлении будет двигаться компания. Позвонив Бруно домой, я нашел его пребывающим в философском
