Саур-Могила. Военные дневники (сборник)

гидратором, тактические очки ESS Crossbow, мультитул Leatherman, дарственные часы от какого-то российского чиновника, директора гостиницы «Жемчужина» (то ли в Анапе, то ли в Сочи, и не спрашивайте, какая двоюродная тётя мне их подарила, интересно, что подумают россияне, когда рассмотрят их?)… и это только мои.

Набедренная кобура, оставшаяся от «Лешего», которая так и не пригодилась. Но я её тащил – думал оставить в Краматорске. Целлокс, от него же.

Думаю, что те спецназовцы, что вернулись домой живыми, прибарахлились неплохо за ту командировку. А фигли, «хохлы бегут, а мы их трусим» я так на их месте сказал бы. Хотя возможны нюансы. Например, затрофеил часы, а тут – бац, осколком руку левую оторвало. Не удобно – придётся часы на правой носить, как путен. Заимел очки тактические, а тут – бац, голову оторвало, и зачем они теперь нужны?

Но больше всего жаль было отдавать телефоны, а точнее – смартфон с карточкой памяти. На ней были фотографии с Саур-Могилы, в частности, где я в ситхасане сидел на фоне монумента, а потом на том же месте, в той же позе, но монумент за спиной уже упал (после обстрела российскими танками). Видео с нашим окопом. Фото с моего ДР, когда мы выходили по сепарским тылам. Эх… Кстати, когда я попытался восстановить номер, надо было назвать крайние номера, по которым звонил. Я называл. Но они не прошли. Подозреваю, что те деньги, что оставались, были выговорены на звонки в Россию. В итоге я расхотел восстанавливать старый номер и завёл новый.

Но это был только первый круг дерибана – съём сливок.

– Скажи снайперам, пусть выходят, и надо подогнать коробочку. Простреляем посадку и грузим говно (говно – это мы).

Подошло ещё два человека с СВД-шками. Тот, что стоял ближе с интересом нас рассматривал, на голове у него был шарф-сетка цвета олива. Я мысленно отметил, что надо будет себе такой завести в будущем (уже второй раз, первый был, когда увидел такую у «Узбека» при походе под Горловку). Завелась неподалёку «бэха» и подъехала к нам сзади, по той дороге, по которой мы шли. Алексей выпустил несколько очередей в посадку из «нашего» ПКМ.

Нас перевели в новое место, и посадили на колени.

– У меня нога больная на коленях сидеть, я ногу вытяну. – сказал «Сокол». Никто не возражал.

– Сейчас я вас сниму на видео, каждый называет свои имя-фамилию-отчество. Это чтобы было доказательство, что я вас живыми-здоровыми передал, – доставая телефон, сказал Алексей (кстати, откуда у него телефон, если он говорил, что их у них отобрали?).

После этого каждый представился на телефон. Я попытался улыбнуться и говорить бодрым голосом, чтоб не выглядеть совсем подавленным. Не знаю, как получилось. Интересно было бы посмотреть.

В это время из посадки появлялись новые солдаты. Обратил внимание, что на некоторых аж по четыре белые повязки для идентификации. На каждой руке и ноге. Некоторые с интересом рассматривали нас. Другие общались между собой. Шло распределение и обсуждение «трофеев».

– Выкинь эти наколенники. Они говно. У меня такие были.

– Зачем тебе ещё одни очки? У тебя такие же есть.

– О, это хорошая вещь…

Нас же, надев на голову повязки (у меня в качестве повязки была моя зелёная бафка) погрузили на коробочку. И повезли. Коробочка была точно не наша, башенка с крупным калибром (то ли пулемёт, то ли мелкая пушка) и рядом – ПТУРС. Из того, что видел на картинках, больше всего похоже на российский БМД-2.

После десяти минут езды нас сгрузили, и начался второй круг досмотра. На этот раз мы разувались и снимали всё, кроме штанов и футболки. Все карманы проверялись – именно этот момент нашли и выкинули повреждённый ДТК с пулемёта, который я нёс для «Бобра». Добираясь до ниточки на руке, спрашивали:

– А это что?

– Оберег.

После этого шли дальше. Интересна была их реакция на символы православной веры. Увидев шнурок на шее, резко тянет, была бы цепочка – оторвал бы. Потом, дойдя до крестика, резко оставляет его. Шарит по карманам, что-то нашёл, резко вытащил, увидел, что это пояс с молитвами, уже совсем другими движениями аккуратно засовывает его обратно в один из карманов, со словами:

– Твой пояс я тебе положил в этот карман.

И эта картина с поясом повторялась и с другими. Интересно было наблюдать.

Был ещё один момент, когда «Соколу» предложили прострелить ногу, на его просьбу, разрешить сидеть не на коленях из-за больной ноги.

Из наших ботинок вытащили шнурки и вернули нам. Я нащупал то, что мне поставили и понял, что это не мои ботинки.

– Это не мои ботинки, дайте мне мои. Такие желтоватые.

– Они тебе больше не понадобятся, одевай эти.