После этого повесил трубку и стал ждать. Ира в это время искала у себя телефон «Вихря» и звонила ему. А Вова уже начинал нервничать:
– Долго ещё?
– Минут пять.
Время затягивалось. Минут через десять Вова, сказав, что дальше ждать они не могут, завёл машину. Мне отдали кулёк с припасами, которые женщина захватила для своего сына – хлеб, сало, вода и кольцо копчёной колбасы. Мы попрощались, немного не дождавшись перезвона. Вова повёз своих беглецов в Донецк, а я зашагал в противоположную сторону.
Пройдя Стылу, я шёл по шоссе и думал над легендой. Кто я? В трениках и шлёпках поверх носков. Без документов, денег и телефона.
Ну, не совсем без денег, в кармане у меня осталась двадцатка. А остальное пропало. Когда пропало? Когда я фестивалил с пацанами, которых встретил в Раздольном. Ещё девки были. Три тёлки. Не надо было с ними пить. Чего я там вообще делал? Я ехал к кенту в Комсомольское. В гости. Он откинулся несколько месяцев назад, а я ещё ни разу с ним не виделся. Не доехал, ни мобилы, ни документов, ни денег, только те, что в кармане были… а это я уже говорил… Сам я откуда? Из Волновахи. С улицы Ленина, 14. Зелёный забор перед домом. И зелёные ворота железные. Можно хоть сейчас позвонить родителям, они там. Но у меня номер в телефоне был, так что можем поехать, как раз подвезёте меня домой.
В черновом варианте легенда была готова. Даже не так, для меня это было правдой – сказалась практика игры в мафию. Поверят ли другие? Ну что же, посмотрим на реакцию. Главное – не вываливать все сразу и не использовать харьковских слов.
В голове у меня стояли обрывки разговора с Жекой, его манера говорить, то, как он ставил ударения, как двигался, что для него было важным, как он смотрел на мир. Да, какое-то время я мог это удержать. Сейчас это было весьма кстати. У донецкого пацана здесь было больше шансов, чем у харьковского ботана-программиста. Примерять на себя чужое «эго» – это как надушиться чужим одеколоном. Запах спустя время выветривается, если не обновлять. Сейчас я даже не помню точно всего, как и какими словами тогда говорил. Может быть, это были не «братаны» и «тёлки», а «кенты» и «девки», или ещё что-то. Но тогда это были правильные слова.
Сзади меня догнали «жигули»-классика. Я поднял руку. В машине сидело двое мужчин. Ехали они до Докучаевска. По дороге разговорились. Мне надо было понять, есть ли сейчас блокпост перед городом.
– В Раздольном вчера бомбили. (пауза). Как там в Докучаевске? А то я уже несколько дней как из Волновахи уехал.
– Недавно одиночной миной убило женщину с ребёнком.
– А кто стрелял?
– Да не понятно.
– От гады, найти бы тех, кто это сделал, и повесить прилюдно, – сказал я, а сам вспомнил сепаров, обстреливавших из миномёта дорогу из Дебальцева в Углегорск. Это явно была не армейская (ни наша, ни российская) артподготовка или артдуэль. Они ведутся по врагу и массировано, а не по гражданским и одиночно. Можно было ещё предположить, что это был бракованный снаряд и прилетел не туда. Но тогда где другие? Явно не тот случай.
– Мужики, я тут без документов оказался. К другу в Комсомольск ездил. Забухал в Раздольном, в итоге ни документов, ни мобилы.
– Тебе надо в районное отделение пойти. Чтобы паспорт восстановили. Без него будут проблемы.
– На мне админка сейчас висит. Нельзя к ментам. Домой до Волновахи доберусь, как-то там буду восстанавливать через знакомых. Если перед Докучаевском будет пост, то лучше высадите раньше, чтобы проблем не было.
– Да вроде не было поста.
Блокпоста и правда не было. Высадили меня в центре в паре сотен метров от автостанции. Не знаю, то ли легенда работала, то ли люди догадывались, но решили не акцентировать.
В здании автовокзала, стоя перед кассами, я рассматривал карту с маршрутами, пытаясь понять, какие есть варианты кроме Волновахи. В итоге всё осталось по-прежнему – ехать в Волноваху. На всякий случай запомнил один населённый пункт рядом с ней – село Трудовое (потом это пригодилось). Голова отказывалась запоминать, названия вылетали. Поэтому не стал распыляться, запомнил только одно название, но так, чтоб оно мне стало родным, чтобы помнить в любом состоянии.
Подошёл к кассе:
– Здравствуйте, до Волновахи билет сколько стоит?
– Пятнадцать пятьдесят (кстати, про копейки не уверен уже) – хорошо, в двадцатку укладываюсь.
– А у меня ещё такой вопрос. У меня украли документы.
– ??? Это плохо…
– Да, пофестивалил с незнакомыми. Проснулся без мобилы, документов и денег. Только двадцатка в кармане была, она осталась.
Кассир посочувствовала мне.
– Так вот вопрос. Там блокпост перед Волновахой есть сейчас? Я доеду – восстановлю. Но сейчас мне лучше не попадаться на проверки.
– Утром не было. Сейчас… Предыдущий рейс ездил, блокпоста нет.
