его высказывания как шутку.
Такой человек, как Трамп, может сконцентрировать всю власть в своих руках и еще больше разъединить людей и возвести стену между богатыми и бедными, белыми и черными».
Такие же опасения испытывают сейчас тысячи и тысячи американцев. После избрания Трампа президентом во многих городах Америки прошли многотысячные акции протеста. Как сообщает The Washington Post, митинги прошли как в штатах, где большинство голосов набрала кандидат от демократов Хиллари Клинтон, так и там, где победу одержал Трамп. В некоторых случаях полиция была вынуждена применить слезоточивый газ, чтобы разогнать собравшихся.
Протестующие кричали: «США без Трампа, Ку-клукс-клана и фашистов», «Трамп – не мой президент». Многие митингующие критиковали проигравшую Хиллари Клинтон. «Хиллари сама виновата, что „слила“ свои выборы, и она тоже мне не нравится, но Трамп – это вообще что-то ужасное. Давайте скажем политикам, чтобы убирались ко всем чертям. Нам нужно быть вместе, и тогда мы что-то сможем», – заявил один из митингующих.
Все это внушает определенные надежды: США – это страна с давними демократическими традициями, история американской демократии насчитывает вот уже более 200 лет. Американцы верят, что в их стране никогда не установится фашистский режим. Так, знаменитый актер Джордж Клуни, называя Дональда Трампа фашистом, в то же время утверждает, что американцы никогда не опустятся до фашизма.
По мнению Клуни, резонансные заявления Трампа – это способ находиться в центре внимания. Об этом Клуни заявил изданию The Guardian. «Сейчас Трамп – фашист, фашист-ксенофоб. Но давайте посмотрим на вещи шире. Понимаете, правда в том, что в период выборов происходит безумие, и громкие голоса заходят дальше и в большие крайности. И вы слышите масштабную глупую идею вроде „мы запретим мусульманам въезжать в страну“. Мы же никогда этого не сделаем. Это же записано на статуе Свободы: „отдайте мне народ забитый свой“. Этого никогда не будет», – подчеркнул Клуни.
Похожее мнение у Александра Гениса. Он пишет в блоге «Новой газеты»:
«Московские друзья часто спрашивают, правда ли, что Трамп – американский Жириновский. Но я слишком мало знаю обоих, чтобы сказать наверняка. Пожалуй, их объединяет чувство, которое они вызывают у своих противников: скорее брезгливость, чем гнев. Но на этом сходство кончается. Трамп в Америке заработал миллиарды, а Жириновский – только тысячу долларов, которые ему заплатил журнал „Плейбой“. Другие органы в США за интервью не платят, но этот за свои деньги выпытал все подробности интимной жизни Жириновского. Трамп ими делится даром – как и всем остальным, о чем принято молчать или говорить экивоками.
…Прожив 40 лет в Америке, я убедился в неизбежности вранья – и пользе политкорректности. Только она позволяет ужиться всем в городе, где половина жителей родилась за пределами США, где в одном Квинсе представлено больше языков, чем в ООН, и где Новый год встречают по григорианскому, китайскому, еврейскому и персидскому календарю.
– Политическая корректность, – возражают мне друзья, – насильственная замена нравственности, которая должна исключать наши предрассудки добровольно, а не под нажимом общества и закона. Но я, признаюсь честно, предпочитаю лицемерие морали. Этикет делает совместную жизнь сносной, что далеко не всегда скажешь о нравственности. Когда Солженицын перед возвращением домой объявил, что спасение России – в превращении страны в истинно христианскую державу, я за нее испугался. Ведь история таких не знает, а Россия и без того настрадалась от экспериментов.
В отличие от религиозной догмы и философской теории, политическая корректность не пытается сделать нас лучше на самом деле. Она удовлетворяется тем, что мы притворяемся – всегда и везде. Постепенно вранье прирастает, как улыбка к лицу, и мы оказываемся не добрее, а вежливее, чем были. Но цивилизация, как учил Фрейд, образует тонкий слой, который очень медленно накапливается и всегда мешает. Неудивительно, что политическая корректность молча бесит всех. Особенно когда она наступает широким фронтом и по глупому поводу, как это случилось на последней церемонии „Оскара“.
На мой-то взгляд, вина Киноакадемии состояла в том, что она лишила награды лучший фильм года – „Омерзительную восьмерку“ Тарантино. Но сами академики каялась в том, что среди номинантов не оказалось афроамериканцев. На церемонии об этом говорилось с начала до конца и еще в середине. И каждый раз я злился, так как ненавижу квоты вообще, а в искусстве – особенно. Я не верю в существование пролетарской поэзии, женской прозы и расовой эстетики, как того требует политическая корректность.
Трампу она не помеха. Только он громко и с удовольствием может назвать мексиканцев насильниками, мусульман – террористами, а женщин – суками, особенно – во время менструации.
В обычной, а не в предвыборной жизни даже не вежливость, а здравый смысл мешает нам повторить „правду“ Трампа: мексиканец может оказаться соседом, мусульманин – коллегой, женщина – женой. Но Трамп, скрывая под грубостью глупость и зная, что от него ждут скандала, повышает ставки. Это работает только в покере без потолка – когда карты можно не раскрывать до последнего момента.
– Для Трампа он наступит в Белом доме, – сказал мне один его сторонник, – и тогда выяснится, что все это понарошку. Не станет он депортировать эмигрантов, и стену с Мексикой передумает строить, и женщин он любит без числа, и мусульман не будет мочить в сортире, и НАТО не распустит, и не станет продавать японцам атомную бомбу, а с Путиным раздружится и хамить перестанет.
– Зачем же тогда за него голосовать?
– Затем, что Трамп говорит вслух то, что другие смеют сказать только про себя.
