является источником беды. А эта казалась такой агрессивной, она так уверенно крутила педали своего велосипеда на темной дороге. Спрятавшись в кустах, Лонг замер в ожидании. Потом, выпрыгнув из укрытия, он сбил ее с велосипеда и без труда сразу же связал.
Но жертва не проявляла агрессии. Завязав ей глаза, Лонг посадил девушку к себе в машину и пустился в двадцатишестичасовую одиссею по городу, которая закончилась освобождением жертвы. Это была настоящая жертва. У ее семьи не хватало денег, отчим, безработный инвалид, прикованный к креслу-коляске, в детстве приставал к падчерице. А теперь ей приходилось по ночам работать в магазине, чтобы содержать семью. Еще она училась в колледже. Лонг знал: девушка не заслуживает смерти, она не походила на других особ. Она не была проституткой и не относилась к тем женщинам, которые манипулируют мужчинами с помощью своего тела. Он много часов возил ее с завязанными глазами, пытаясь разговаривать с ней так, как восемь лет назад разговаривал с первыми жертвами изнасилований. Лонг объяснил, что не хочет причинить ей боль. Когда он воспользовался банкоматом, жертве удалось взглянуть на приборную доску и немного оглядеться. Потом они приехали на квартиру преступника, где ей опять удалось украдкой подглядеть, как выглядит его жилье (позднее она предоставила полиции подробное описание квартиры и тех мест, куда ее возили). Лонг совершил изнасилование, но теперь все происходило иначе. В итоге он отвез жертву туда, откуда похитил, и отпустил.
Насильник понимал: едва оказавшись на свободе, девушка приведет полицию. Он также понимал, что дело близится к развязке, – еще когда узнал о создании целевого отряда. Но в его голове еще оставалось что-то человеческое, и это что-то больше не мирилось с чудовищной жестокостью и стремилось положить ей конец. Его фантазия окончательно лопнула, а серия убийств и насилий иссякла.
Через два дня навязчивая идея вернулась к преступнику. Проезжая поздно вечером по окрестностям Северной Тампы, он обратил внимание на автомобиль, который то обгонял его, то отставал. Лонг подумал, что за рулем женщина, скорее всего, пьяная, и поехал следом. Незнакомка чуть не съехала с дороги, а потом, заметив преследование, остановилась. Лонг затормозил прямо рядом с ее машиной, вышел и завел с девушкой разговор. Через пару минут она приняла приглашение покататься, надеясь, что под утро он привезет ее назад, к автомобилю. Бобби заметил, какая она крупная. Позднее он описывал жертву так: грубоватого вида девушка в ковбойских сапогах, не полная, но ширококостная. Она не понравилась ему с первого взгляда.
Как только незнакомка оказалась рядом, Лонг кинулся на нее. Жертва стала кричать и вырываться, пинать его ногами, пытаясь выскочить из машины. В конце концов, Лонгу удалось справиться с ней и привязать к сиденью. Она все кричала и замолчала лишь тогда, когда преступник сдавил ей горло. Девушка затихла, и Бобби поехал колесить вокруг города. Всякий раз, стоило жертве закричать, он сдавливал ей глотку, и она замолкала. Потом Лонг стал душить ее, пока девушка не потеряла сознание. Вскоре она пришла в себя и снова закричала. И он снова душил ее до потери сознания. Бобби раздел жертву, но, глядя на ее извивающееся тело, почувствовал, что неукротимая жажда секса испарилась. Тут девушка опять очнулась и принялась звать на помощь. На этот раз он задушил ее до смерти. А потом несколько часов ездил по Северной Тампе с нагим телом покойной Ким Свонн, находившимся рядом с ним на переднем сиденье. Никто не задержал его, даже когда убийца остановился заправиться на местной бензоколонке. Через четыре дня Лонг был арестован за изнасилование и убийство, и теперь жестокая карьера серийного убийцы тридцати одного года от роду оказалась предметом судебного разбирательства.
В одиннадцать лет, когда у Бобби Джо Лонга начался переходный возраст, он заметил, что его груди растут. Мальчик очень смущался: грудь топорщилась под рубашкой, как у девочки. Одежда стала ему мала, а фигура тоже изменилась. Другие члены семьи имели аналогичное врожденное расстройство эндокринной системы, и врач назначил Бобби операцию. Мать Лонга вспоминает, что хирург удалил ему более шести фунтов ткани с груди. Казалось, проблема решена, но операция не помешала Лонгу остаток лет переживать лунный цикл, подобный менструальному.
«Даже теперь, – вспоминает он, – я всегда могу сказать, когда наступает полнолуние. В это время я схожу с ума: я не могу усидеть на месте, мне надо ходить, всякий пустяк выводит меня из себя. И я не единственный. По всему отделению можно сказать, когда наступает полнолуние, даже если луну не видно через окно. Люди начинают кричать и ведут себя так, что можно безошибочно определить приход полнолуния».
Боязнь превратиться в женщину, испытанная Лонгом в переходном возрасте, наложилась на другие проблемы, связанные с женщинами и преследовавшие его всю жизнь. Когда он был еще совсем маленьким, мать развелась с его отцом и уехала с сыном во Флориду. Лонг вспоминает, что они жили крайне бедно: снимали комнату в какой-нибудь гостинице и спали на одной кровати. Воспоминания Лонга и его матери Люэллы не совпадают. Мать работала, но ночам встречалась с разными мужчинами; некоторые из них регулярно навещали ее. И хотя Люэлла отрицает некоторые моменты, они сходятся в том, что Лонгам приходилось то и дело переезжать в поисках нового места работы. Они нигде не задерживались достаточно долго, чтобы мальчик мог завести друзей. Он всегда был одинок, мать являлась его единственным товарищем. И Бобби чрезвычайно сердился, когда Люэлла, красивая и соблазнительная, встречалась с мужчинами.
Лонг вспоминает, как просил мать остаться с ним, когда она не работала в ночную смену. Но та не желала сидеть дома. Она всегда куда-то уходила. «Я спрашивал ее, почему она не может проводить свободное время со мной, почему она меня никогда никуда не сводит. Но она уходила, подкидывая меня какой-нибудь соседке». Но особенно Лонг страдал от того, что ему приходилось спать с матерью в одной кровати до достижения двенадцати лет – она как раз вторично вышла замуж. Лонг смущался, считая это неудобным, а с точки зрения матери такова была экономическая необходимость.
«Я никогда не раздевалась в присутствии сына, не делала ничего, что можно было бы счесть неприличным, – поясняет женщина. – У нас просто не хватало денег на две спальни». Еще Люэлла Лонг вспоминает, что работала по ночам и возвращалась домой в пять или шесть часов утра, а когда собиралась ложиться спать, Бобби уже вставал в школу. По словам женщины выходит, что они использовали кровать в две смены: он спал по ночам, а она
