проклятие. – Конечно, – сдержанно сказал он по-русски. – Три дня, и все. – Ахмет снова некоторое время слушал абонента. – Хорошо, это запросто. Тем более в таком варианте.
– Видала, Шура? – подслеповато щурясь, кивнула полная пожилая женщина вправо. – Снова кто-то приехал к Авдотье. Или к ее родственникам. А этот мужик ничего, и вежливый, и помощь окажет. На днях просила его забор починить, а то козы Аникина так и лезут на огород. Все сделал и денег не взял. Я уж и бутылку предлагала – не берет. Не то что нашенские. Делов на минуту, а сто граммов наливай.
– Что? – насторожился Рамзан.
– В деревне убиты пятеро, – сказал Ахмет. – На переезде «уазик» врезался в товарный состав. Там были трое. И «Таврия» влетела в товарняк, смявший «УАЗ». В ней погибли две женщины и мужчина. Личности устанавливаются.
– Значит, Ваха погиб? – процедил Рамзан.
Артур и худой мужчина переглянулись.
– Тогда зачем мы сюда приехали? – спросил Артур. – Надо убираться. Хорошо, что на вокзале пьяные подрались, а то бы милиционеры…
– Так было задумано, – усмехнулся Ахмет. – Им дали по бутылке и пообещали еще по две, если устроят небольшую свалку. Русских легко купить. Правда, сейчас у нас появилась проблема, и ее нужно решить сегодня вечером.
– Что надо делать? – спросил Артур.
– Спасибо, – с трудом проговорил лежавший на носилках Федор. Его голова была перевязана. Левая рука в гипсе. Правая обмотана окровавленным бинтом.
– Да чего там, – промычал лежавший рядом на носилках Дмитрий. – Но если еще раз пристанешь, сам пришибу. А кто эти суки были? Я так понял, что чехи.
– Убили Сергея Матроса, – проговорил лежавший у стены Иван. – И меня чуть не грохнули. Вот и опохмелились, мать твою за ногу! – Он скосил глаза на племянника.
– Мы им тоже прилично всыпали, – усмехнулся сидевший с перевязанной рукой смуглый мужчина в окровавленной майке. – Мне руку располосовали. Хорошо, что милиция подъехала. Они бы точно нас постреляли.
– Извини, Гиви, – сказал Дмитрий, – я на тебя баллон катил, а ты…
– Не все, кто с Кавказа, – улыбнулся смуглый, – за Басаева воюют. Даже Грузия не вся против России настроена. Например, я никогда против России ничего не то что делать, но и говорить плохо не буду. А Саакашвили этот вообще ум потерял. Впрочем, не о том мы говорим. – Он покачал головой.
– Мы где есть-то? – спросил Иван.
– В Ершовке, – ответил Гиви. – Подлатали, перевязали, уколы сделали и сейчас вертолетом отправят в Саратов.
– Никогда на вертолетах не летал, – просипел Иван.
– А я в армии – и не сосчитать, – усмехнулся Дмитрий.
– Значит, «уазик» просто съехал с переезда? – посмотрел на пожилого мужчину Савельев.
– Так и было. Я там траву косил, – кивнул он влево, – и глядь – едет. А поезд уже гудит, видать, машинист заметил машину-то. Но там, наверное, думали, что успеют, и раз влево, прямо на рельсы. Ну, поезд в «уазик» и втюхался. А эта легковушка прямо на полном ходу в товарняк врезалась. Я уж и орал, да где там. Видать, пьяные были.
– Да, – сказал плотный лысый мужчина в штатском, – экспертам работы тут на неделю.
– Мне нужны результаты завтра утром, – заявил
нервно куривший полковник. – Хотя тут что-то похожее на правду есть. Оставив пятерых, он пытался уйти. И если бы колесо не лопнуло, успел бы. А в «Таврии» были шахидки, там нашли пояса. Слава Богу, что не взорвались. И все-таки хотелось бы быть в этом абсолютно уверенным, – посмотрел он на Савельева. – А ты молодец, – улыбнулся полковник. – Хорошо, что твои парни сразу вышли на сержанта, который…
– Рядовой рассказал, – перебил его капитан. – Он запомнил этот микроавтобус. Но если бы не участковый, так и ушел бы Ваха. И местные жители молодцы. Однако двоих убили и пятеро ранены. Виноват я перед деревенскими пьяницами. Значит, жива еще Россия.
– И жить будет, – улыбнулся полковник. – Но Ахаев это или нет? – пробормотал он.
– Нас осталось всего трое, – говорил устроившийся на металлическом вагоне с углем Муса. – Лучше бы ты взял двоих парней, чем шахидок, – кивнул он на молча сидевших в другом конце вагона женщин.
– Они готовы предстать перед Аллахом, – улыбаясь, ответил Ваха. – А людей Искандера и Аслана ты сам видел в работе. Они даже детский сад захватить не сумели и с одним милиционером справиться не смогли. А когда прибежал парень в тельняшке, я думал, он один их всех уложит. Вот теперь наше оружие. – Он показал глазами на женщин. – Манану жалко, она бы одна сделала то, что не смогли Алихан с другими.
– Так и будешь молчать? – спросил остановившуюся около двери кабинета Манану в наручниках следователь ФСБ.
Она молча, немигающе смотрела на него.
– Бесполезно, – сказал сидевший в углу кабинета старший лейтенант ФСБ. – Молчит, как воды в рот набрала. Узбечка, ну та, которая около управления была, постоянно плачет. Раненный в ногу боевик все, что знал, сказал. Эти две с автобуса – наши, саратовские. Их лечить надо с полгода, прежде чем что-то соображать начнут, так врачи сказали.
– Значит, ничего не скажешь? – снова обратился к Манане следователь.
С ней по-чеченски заговорил молчавший до этого пожилой мужчина. Она не отвела взгляда от только ей видимой точки на стене. Мужчина повторил вопрос по-грузински. Реакция женщины была такой же.
– Уведите, – кивнул следователь. – Ее надо врачам показать.
– Говорят, что с ней все нормально, – сказал старлей. – Просто молчит.
– Обет молчания дала, – пояснил говоривший по-чеченски и по-грузински мужчина. – До смерти рот не откроет.
– Пусть начальство решает, что с ней делать, – сказал следователь.
– Куда направлялся Ахаев? – спросил парня с забинтованной ногой капитан ФСБ.
– Я не в курсе, – покачал головой тот. – Я вообще ничего не знаю. Когда я понял, что Аслан к боевикам может нас увести, решил уйти, но Аслан убил одного, он тоже не хотел идти. И я испугался и пошел с ним. Но я просто помогал чемоданы нести, я не знал…
– А стрелял почему? И про чемодан с толом крикнул: «Уберите, там взрывчатка!»
– Да я кое-что слышал, – опустил голову парень.
– У тебя есть шанс получить по минимуму, если поможешь взять Ахаева. А так на тебе дела с Шерифом, два убийства и пять разбоев, рэкет. И тут попытка теракта, активное сопротивление сотрудникам МВД. Пожизненное светит.
– Да я не знаю! – закричал парень. – А с Шерифом…
– Значит, получишь на всю катушку! – отрезал сотрудник ФСБ и кивнул конвоиру.
– Значит, не будешь ты моим коллегой? – чокнувшись с Сергеем, усмехнулся Мохов. – А зря. Нам такие кадры нужны. Тем более ты все-таки старлеем был.
– Нет желания, – покачал головой Сергей. – Да и Аленка против. Если, говорит…
– А может, и правильно, – не дал продолжить ему капитан. Они выпили. – Скоро награды обмывать
