А в нем погасло пламя лет
«Как вас зовут дитя?» «Эрида»
Услышит позже он в ответ
Я бегу. Не знаю куда, не знаю зачем. За мной гонятся, но я их не вижу, и мне очень страшно. Я знаю, что мне надо бежать, и я бегу. Ноги не слушаются. Они догоняют, я оборачиваюсь и пытаюсь кричать, но все что я могу сделать, это беззвучно открывать рот. Я не вижу их лиц, они выглядят серыми размытыми тенями, я больше не оглядываюсь. Но они нагоняют. Пытаются вцепиться в меня своими бесплотными пальцами, что-то шепчут на незнакомом мне языке. Они хотят меня предупредить, предостеречь, я это чувствую. Я спотыкаюсь и падаю, пытаюсь встать, но тени поглощают меня.
Я проснулся. Меня всего трясло от холода. Было серое утро. Костер давно прогорел и погас. Я огляделся, Клэйборна нигде не было видно. Меня снова окружали мрачные деревья. Я позвал Клэйборна, но ответом мне была тишина, его нигде не было. Я уткнулся лицом себе в колени и попытался не терять самообладания, хотя при таком холоде и без костра это было не легкой задачей. Так и сидел, дрожа всем телом. Очень хотелось есть.
Убийца появился только к полудню, когда я уже начинал подумывать что он меня бросил. На перевязи у него болтались две упитанных серых птицы. Сбросив их на землю, он принялся за костер. На мои вопросы и недовольные высказывания он не обратил никакого внимания. Зато заставил меня ощипывать птицу. Я не стал себя уговаривать, перспектива набить живот подбодрила меня. После того как я лишил птиц перьев, Клэйборн искусно запек их в углях. Когда мясо было почти готово, он достал из заплечного мешка небольшую деревянную коробочку. Открыв крышку, он аккуратно зачерпнул щепотку содержимого и посыпал им птицу. Это оказалась мелко измельченная трава, которая больше напоминала обычную пыль. В нос ударил дурманящий запах трав. После этого Клэйборн убрал коробочку с травами обратно в мешок, и мы приступили к еде. Мясо птицы оказалось сладким. Хрустящая корочка лопалась под зубами, сладкий мясной сок стекал по подбородку. Травы придавали мясу свой ни с чем несравнимый вкус.
– Хорошая птичка, – проговорил убийца, откидывая в сторону обглоданную кость. – Вкусная, жирная. Вот решил поохотиться, пока ты спишь. А то на голодный желудок далеко не уйдешь.
Он бы так и продолжал расхваливать свою добычу, если бы я его не прервал.
– И долго нам еще тащиться через этот лес?
– Дней пять-шесть. Если я не ошибся с направлением.
– И мы окажемся в Убежище? – с надеждой спросил я, хотя и подозревал что это не так.
– Нет, конечно. По моим расчетам мы должны выйти в претории Лаш. Оно граничит с преторией Палея. Во Фладе остановимся ненадолго, у меня там небольшое дельце. Ну а оттуда прямиком в Убежище.
– Флад? – недоуменно переспросил я.
– Столица Лаша. Также как Парова столица Кадии. Это город где сидит на деньгах претор, со своими лизоблюдами, высасывая последние соки из своих владений. Преторы, ставленники Императора, призванные служить народу и следить за порядком в доверенных им регионах. Естественно все они выходцы из благородных семей. Император назначает преторов лично, за только ему известные заслуги. Ну а следит за тем, как они служат Империи, Великий претор – первый советник его имперского величества. По мне так они все просто огромные великосветские задницы, которые ищут места помягче и от которых несет также, когда они открывают свои лживые рты, – убийца скривил лицо так будто ему вообще была неприятна эта тема.
Я попытался задать еще вопрос, но Клэйборн протестующе поднял руку. Он встал, кивком головы дав понять мне, что обязанность по тушению костра снова возлагается на меня. Пытаться разузнать что-то еще, было бесполезно, и поэтому я лишь, покорно кивнул ему в ответ.
Мы шли целый день. Ноги мои были стерты в кровь. Руки и лицо исцарапаны о ветви мелких деревьев. Особенно тяжко мне приходилось, когда на пути нам попадались залежи валежника и неглубокие, а иногда и довольно глубокие, овраги. Когда вечером мы остановились на привал, я упал на землю не в силах пошевелиться. Убийца молча развел костер, и я придвинулся поближе к огню, прячась от вечерней прохлады. Ступни горели от боли. Клэйборн достал краюху хлеба и два сморщенных яблока. Половину он отдал мне. Приняв еду, я сел, вытянув ноги вперед, и принялся есть. Пища не приносила удовлетворения, хотя есть хотелось сильно. Разделавшись с яблоком, убийца насадил свой кусок хлеба на ветку и вытянул ее над костром.
– Болит, – утвердительно сказал Клэйборн.
Я не посчитал нужным ответить. Он лишь кивнул и, повернув ветку с хлебом, которую держал в правой руке, так чтобы поджарилась другая сторона, левой полез в мешок. Немного порывшись, он достал небольшую деревянную баночку и кинул ее мне. Я ловко поймал ее в воздухе и, покрутив в руках, вопрошающе посмотрел на убийцу.
– Мазь, – спокойно ответил он на мой немой вопрос, осторожно откусывая кусок поджаренного хлеба.
Откупорив тугую крышку, я обнаружил внутри прозрачное желе. Зачерпнул немного указательным пальцем. Мазь оказалась холодной и жирной.
– Бери понемногу и равномерно наноси на порезы, – предупредил меня убийца.
Я послушно нанес мазь на стертые ноги. Резкая боль через некоторое время сменилось невероятным облегчением. Конечно, она не исчезла вовсе, но немного притупилась. Я с благодарностью вернул мазь Клэйборну. Затем лег, подложив руку под голову, и долго смотрел на огонь. Мерцающие язычки пламени завораживающе плясали, то уменьшаясь, то увеличиваясь, когда убийца подбавлял веток. Я медленно погрузился в сон.
