попусту, берегите свои силы, вы ещё не знаете всей силы Машины, она может пожрать всех нас, даже не заметив!
— Не бывать такому! — воскликнул Уолтер и схватил со стены самый здоровый в зале меч с широким лезвием, а Джон тут же снял со стены висевшую рядом огромную нурманскую[32] обоюдоострую секиру и встал спиной к Уолтеру. Неожиданно тяжелое оружие сразу потянуло руки ребят вниз. Уолтер с трудом подавил идиотский смешок, изо всех сил пытаясь удержать меч двумя руками хотя бы на уровне пояса. В случае тяжелой секиры без определённой сноровки выполнить подобное было и вовсе невозможно, и Джон, импровизируя на ходу, опустил лезвие вниз, облокотился об топорище и грозно произнёс:
— Пусть подходят!
Анна вытащила фотоаппарат и сфотографировала их. Обстановка мгновенно разрядилась. Совет аплодировал стоя двум юным воинам Духа. Леди Арталиэн снисходительно улыбалась, от её грозности не осталось и следа. Уолтер опустил меч и улыбнулся.
— Однако, леди Арталиэн, вы так и не ответили нам, — сказал он твёрдо, но весьма миролюбиво, — вы только обвинили нас в некоей поспешности и юной горячности, пожелали нам не растрачиваться понапрасну. Я запомню эти слова Владыки Совета. Но может быть вы закончите свою мысль? Что же вы предлагаете?
— Я уже предложила нашему Союзу издавать журнал. Теперь я слушаю мнения и мысли по этому поводу.
— Честно говоря, у меня пока тоже нечего предложить, — сказал дядя Чарльз и выпустил пару колец из своей резной трубки. — Как бы там ни было, но если мы серьёзно решили чего-то добиться нашим журналом, то нам нужно время на обдумывание.
— Там где обдумывание и расчетливый ход мысли, там нет и быть не может никакого пламени, отец, — хмуро бросил Уолтер. И поспешил добавить: — Но я, конечно, не призываю уже рубить с плеча. Покурю пока тоже.
— Неужели мы так и не придём ни к какому решению, неужели мы можем только возвышенно рассуждать между собой, радоваться взаимопониманию в нашем тесном кругу, но так никогда и не будем поняты другими людьми? — растерянно спросил Джон.
Леди Арталиэн стояла скрестив руки на груди. Дядя Чарльз глубокомысленно смотрел в потолок и выдувал колечки из трубки. Отчаявшийся найти решение Уолтер уныло тушил сигарету в пепельнице, сделанной из морской ракушки.
— Я возьмусь написать вступительное слово! — прозвучал в тишине негромкий голос Анны. Все взоры обратились к ней. — Но не ждите невозможного, я не сделаю всю работу за вас! Я просто знаю, о чём нужно сказать во вступительной статье, и как это сказать!
— Браво, Анна! Ты пробудила меня! Теперь и у меня есть мысль, что написать. Но я пока не буду это оглашать, мне надо подумать наедине, — довольный дядя Чарльз поднялся с кресла и прошёлся по комнате. Джон с Уолтером молчали — у них идей пока не было. Тётя Дженни, оглядев Совет и выдержав небольшую паузу, сказала:
— Ну что ж, если участникам Союза пока больше нечего добавить ко всему вышесказанному, переходим к другому, смею вас заверить, гораздо более приятному для всех вопросу — празднованию предстоящего Нового Года.
Молчавшие ребята сразу оживились. Не потому, конечно, что это было им не в пример интереснее и приятнее журнала, но оттого, что мыслей по журналу у них особых не было, и они чувствовали себя неловко. Почти так же как на экзамене — совершенно не зная сдаваемого предмета. Но «тут вам не здесь», слава Единому, это был не колледж, а Совет Последнего Союза Духа.
— О, ну так с этого надо было начинать! — и Уолтер радостно просиял. — Мы с Джоном подготовим небольшой концерт в две гитары! К тому же, у него есть что показать Совету из своих произведений… погодите-ка. А что, мы не будем встречать Новый Год все вместе? Почему ещё ничего не объявили?
— Потому что ты сегодня — сущий выскочка, — улыбнулась леди Арталиэн.
— Ну это не так уж плохо, раз выскочка, значит я не какой-то там завалящий последний воин — а первый; я, понимаешь, в авангарде, а не где-то плетусь там! — отшутился Уолтер, притворно надув губы и гордо подняв голову. Все засмеялись.
— Боюсь, что нет ни авангарда, ни арьергарда. Мы окружены со всех сторон. Нам некуда отступать, и некуда пробиваться. Пока мы не победим всех противников, нет нам истинной жизни на Земле… Однако, сейчас вернёмся к предстоящему Новому Году. — Тётя Дженни оглядела всех, и лицо её просветлело. — Итак, мы только что слышали от наших доблестных Джона и Уолтера, что они собираются приготовить. Есть ли ещё какие-нибудь мысли?
— Есть кое-что забавное! — сказала Анна. Но к этому не нужно готовиться, мы осуществим это непосредственно в сам праздник. Если погода не изменится.
— Ух ты, — воскликнул Уолтер, — наверное, деда мороза лепить будем. Ну что ж, давайте надеяться, погода подсобит.
— Милый Уолтер, ты сегодня просто настоящий хоббит[33] — непосредственен как ребенок, — и тётя Дженни на потеху всем погладила его по вихрастой головке. — Не хватает только одного: истинному хоббиту полагается обильно и сытно питаться. Сейчас мы это исправим, как раз время ужинать пришло.
Уолтер растерянно раскрыл рот, почесал в затылке и не нашёлся что ответить. Чем и вызвал новую волну одобрительных ухмылок и восклицаний.
