незаметно, он слегка дотронулся до правого бока. Почувствовал тепло липкой влаги. – Потеряю литра полтора, и аут! – усмехнулся он. – Но при девочке себя пеленать не нужно, – покосился он на Машу. И снова удивленно подумал: – Держится как! Взрослая бы уже тряслась от страха. Приучили духи поганые даже детишек малых смерти не бояться. Паскуды! – Он снова шлепнул себя по кончику носа. – Попадется мне какая-нибудь сука один на один, убивать сутки буду. Век свободы не видать и на лодке не кататься!» – улыбнулся он, вспомнив шутливую лагерную поговорку. Прислушался, снял куртку и увидел короткую надорванную полоску и темное пятно. Набросив на плечи девочки куртку, улыбнулся.
– Ты теперь военная. Прорвемся, – сказал он, в первую очередь успокаивая себя.
– Где русские? – вцепившись в волосы на затылке Исламбека, зло спросил крепкий боевик.
– Да иди ты, – по-русски простонал тот, – на…
Резкий удар кулака в подбородок заставил его, на мгновение закрыв глаза, сплюнуть кровавую слюну, с ней по подбородку скатился выбитый зуб. Лицо Исламбека было неузнаваемо – глубокие порезы на щеках и лбу кровоточили. На груди – сильные ожоги. Растянутые в стороны руки связаны колючей проволокой.
– Где русские собаки? – повторил боевик.
Исламбек, чуть приподняв голову, захрипел. Затем попытался плюнуть, но не смог. Обессиленно уронив голову, вздрогнул и потерял сознание. Палач кивнул. Молодой парень, подхватив ведро воды, выплеснул его на голову Исламбека. Тот, поперхнувшись водой, вздрогнул и открыл глаза.
– Велели не трогать, – заглянув сквозь решетчатую дверь, сообщил рослый чеченец с ручным пулеметом. – Напоить и более-менее в себя привести. Он относительно здоровый нужен, – усмехнулся боевик.
– Я бы сейчас все узнал, – недовольно обернулся палач. – Если не сказал сразу, – махнул он рукой, – значит, не скажет. Чеченцы умеют терпеть боль.
Денис неторопливо шел по узкому переулку. Улицы Грозного вообще были неширокими. По крайней мере чем дальше от центра, тем уже становилась проезжая часть. Денис отметил, что во многих местах это сделано специально.
«Ожидают штурма, – понял он. Почти во всех домах окна закладывались кирпичом. В центре и на прилегающих к нему улицах Денис видел множество дзотов. Он насчитал две линии обороны. – Тяжко нашим придется, – отметил бывший офицер ВДВ. – Солдатам особенно. В городе вообще воевать хреново любой армии, а здесь тем более. Духи давно готовятся к этому. Тактика: „лимонка“ в дверь или в окно, как только пыль после взрыва уляжется, пара очередей, и лишь после этого входить – не пойдет. К тому же они что-то в подвалах устраивают. Ящики таскали. Наверное, минируют. Группа в дом – радиосигнал и взрыв. Точно. Вот сучары! Но ведь должны армейцы узнать об этом».
Из дома поблизости послышался крик женщины. Она кричала по-чеченски. Замедлив шаг, Денис увидел, как из ворот к микроавтобусу двое бородачей тащат девочку лет двенадцати. За ними еще двое волокли на вид еще не старую женщину в длинном платье. Она, продолжая кричать, пыталась вырваться. Наверное, укусила одного. Боевик ударил ее по шее. Другой тоже отпустил женщину, и она ткнулась лицом в землю. Подхватив женщину, боевики на руках донесли ее до микроавтобуса и вбросили в открытую дверцу, куда уже сунули девочку. В доме послышался выстрел. Через несколько секунд из ворот вышел грузный боевик. В его руках был телевизор. Еще не севшие в микроавтобус боевики встретили его веселыми возгласами.
«Духи, – подумал Денис. – Ни своих, ни чужих не берегут. И не брезгуют ничем. Конечно, может, это какие-нибудь турки. Им плевать на чеченцев, как тем чхать на русских или на людей другой национальности. Но почему никто не уехал? – уже не в первый раз спросил он себя. – Ведь даже в России знали, что здесь аут – русских избивают, выселяют, делают что хотят. Какого хрена вы сидели здесь?»
Вздохнув он закурил.
– Эй! – крикнул кто-то. – Иди сюда! – Повернувшись, Денис увидел выглядывавшего из окна домика бородача. – Помоги.
Калмыков пошел к дому.
– Сюда, – позвал его голос из небольшой пристройки.
Он вошел.
– Давай уложим, – сказал чеченец, кивнув на продолговатый железный ящик.
– Куда его? – положив автомат на скамейку, спросил Калмыков.
– Вон – яма. Русским собакам сюрприз, – подмигнул он Денису и опомнился: – Ты русский?
– Белорус.
– Из ваших никого не знаю. Давай! – Чеченец наклонился и взялся за низ ящика.
– А эти что, – кивнул на дом Денис, – сачкуют?
– Что? – Чеченец удивленно взглянул на него, видимо, он плохо владел русской разговорной речью.
– А почему они не помогают?
– Анди дом минирует, – ответил чеченец. – А это, – он кивнул на ящик, – от детонации взорвется. Давай положим.
Денис сильно ударил наклонившегося чеченца кулаком в висок. Тот ткнулся лицом в ящик и свалился. Денис выхватил нож и всадил его в горло боевику. Подхватив автомат, вышел. Закрыл дверь и, оглянувшись, направился в дом. Увидел тянувшего тонкий провод к газовому баллону чеченца. Тот пятился задом и не заметил вошедшего. Денис ребром ладони ударил его по шее.
– Зачем мне это надо! – проворчал он. Криво улыбнувшись, быстро обошел три комнаты небольшого частного дома. Видно было, что дом недавно бросили. На кухне валялись осколки битой посуды. На не первой свежести скатерти он увидел пятна засохшей крови. И тут услышал громкий крик. Пригнувшись, прыгнул назад, лег у двери и осторожно выглянул. Около калитки стоял толстый бородач без оружия, в русском камуфляже. Осматривая дом, он снова что-то крикнул.
– Да некогда им, – прошептал Денис, – зайди.
Толстяк, словно услышав его, вошел в калитку и направился к пристройке. Денис достал нож для метания и поднялся на ноги. Толстяк, проходя, постучал в окно. Денис открыл дверь и бросил нож. Лезвие вошло толстяку под затылок. Он вскинул вверх руку и повалился на спину. Денис облегченно вздохнул и подбежал к нему.
– Тяжелый боров, – прошептал Денис и потащил его во времянку. Выйдя, закрыл дверь. «Зря, наверное, – подумал он. – А в сущности, какая разница? Все-таки помог нашим, троих сделал. Правда, мужики, – извинился он перед армейцами, – со взрывчаткой у меня всегда с минусом оценка была. Надеюсь, снаряд или бомба попадет в этот домик. Смело можете, никого в нем нет. – И тут он услышал какой-то приближающийся звук. – Вот они, орелики! – улыбнулся Денис. – Я бы вам, парни, помахал, но не увидите вы. Как бы в меня не попало. – Чуть дальше и правее захлопали выстрелы. Левее раздался звук выстрела из орудия. – Духи, мать вашу, у вас, псы комолые, и пушечки имеются? Но из них вам по воробьям стрелять».
И тут раздался взрыв. За ним подряд еще три. В километре от Дениса что-то, грохнув, занялось огнем.
– Врезали бы! – с надеждой прошептал смотревший в небо Сергей. Он, как и остальные, видел две точки проходивших вдали вертолетов. – Ведь наши! – выдохнул он. – Неужели не видите? Врежьте сюда, чтоб мало не показалось, – умоляюще прошептал он.
– Ты что там приговариваешь? – подойдя, толкнул его ногой белобрысый верзила. Он появился здесь сутки назад, и все работающие под дулами автоматов и пулеметов поняли: гад. Он сильно избил одного из рабочих за то, что тот, по его мнению, добавил много песка в раствор. И ему все сходило с рук. Если других славян чеченцы-охранники останавливали, то белобрысому ничего не говорили. Разговаривал он по-русски с небольшим акцентом. Сергей понял – прибалт. И вот сейчас он, подойдя, толкнул Сергея ногой и издевательски спросил: – Никак в Бога поверил, русиш швайн? Со школы и из кино, наверное, знаешь, что я сказал! – Он захохотал.
Сергей, стараясь не смотреть на него, поднялся.
– Вкалывай, гнида, – усмехнулся белобрысый и отошел.
– Паскудина, – прошептал Сергей, – попался бы ты мне при других обстоятельствах. Тогда бы мы с тобой поговорили, фашист недобитый!
Сидевший на камне Николай, закашлявшись, прикрыл рот ладонями.
