шпион». – Мимо проезжала иномарка. Бабич отметил, что машина немного сбавила ход и потом резко затормозила. Борис, вскинув автомат, выпустил короткую очередь по приоткрывшейся задней дверце, потом ударил прицельной очередью по задним стеклам машины. И тут совсем рядом, впереди, прогремела длинная очередь. Передаваясь как эстафета, по улицам то тут то там загрохотали выстрелы. Борис, отскочив, прижался спиной к стене. Выстрелы смолкли, и раздались звуки кавказской музыки. Бабич унюхал запах бензина.
«Бак пробил, – понял он. – А в кино машины в таком случае взрываются. Для того чтобы бак мог воспламениться, нужно, чтоб в нем было меньше половины и была жара. И то не всегда рвутся». – Не понимая, кто и в кого стрелял, он покрутил головой и, подпрыгнув, ухватился за ветку. Подтянувшись, забросил ноги на верх бетонного забора и перемахнул на ту сторону. «Что за дела?» – услышав снова загремевшие по улице выстрелы, удивился он и, пригибаясь, побежал по двору. Едва стрельба затихла, вновь раздалась быстрая кавказская музыка. Громкие крики, и опять захлопали выстрелы, только теперь одиночные. Обогнув дом, Борис увидел троих идущих навстречу чеченцев. Они о чем-то весело разговаривали.
– Русский, – остановившись, махнул Бабичу рукой один. – На! – Пораженный Бабич увидел протягиваемую ему бутылку коньяка. – Бери! – засмеялся чеченец. – С друзьями выпьешь. – Он сунул бутылку вконец ошарашенному Борису и, догнав прошедших вперед спутников, что-то весело заорал. Они вскинули руки с пистолетами и несколько раз выстрелили вверх. Бабич, пожав плечами, открутил пробку армянского коньяка и сделал три глотка. Выдохнув воздух, закрыл бутылку и побежал дальше. Снова заглушая звуки музыки, захлопали выстрелы. Перемахнув забор, Борис остановился.
«Да что же это такое? Крыша у них, что ли, съехала? У всех сразу? – усмехнувшись спросил он себя. – Коньяк сунули. Машину расстрелял, и тишина, только сразу везде поливать начали. Может, сегодня день у ваххабитов такой – стреляй в кого хочешь и коньяк иноверцам раздавай? Дела! – хмыкнув, пошел дальше. Сзади снова захлопали выстрелы. Он вышел на широкую улицу, где стояли большие частные особняки. – Не заблудиться бы», – оглянувшись, вздохнул Бабич.
– Его завтра отправят вслед за отцом и братьями, – услышал он голос. Повернувшись, увидел стоявшего у входа в двухэтажный особняк мускулистого чеченца с перевязанной головой. Перед ним спиной к Борису стоял плечистый мужчина с огненно-рыжими волосами.
– Козел! – буркнул Борис. – Тварь поганая! Как тебя, суку, земля держит.
Где-то правее снова защелкали выстрелы.
– Басай по шариатскому закону вторую жену взял, – усмехнулся кивнувший в сторону выстрелов рыжий. – Говорят, корреспондентов западных понаехало! А вот Масхадов только поздравит, и все. Зря Шамиль…
– Шамиль знает, что делает, – перебил мускулистый. – Он своей свадьбой как бы заявляет на весь мир: плевал я на все, что предпринимает Москва. Войска наступают, уже пригороды Грозного бомбят, а я свадьбу устраиваю. Вечером лучше не выходить, – насмешливо посоветовал он рыжему. – Боевики, особенно те, кто только что с линии обороны, по пьяному делу запросто пристрелить могут. Только за то, что русский.
– Я белорус, – поправил его рыжий.
– Им все равно. Не нашей национальности – значит, враг. Турки особенно русских ненавидят.
– Талибы больше, – возразил рыжий.
– Русский, – услышал Борис, – иди выпей за нашего героя.
Повернувшись, он увидел махавшего ему рукой чеченца с автоматом на плече. Рядом с ним – еще трое.
– У меня есть. – Подняв, он показал бутылку. – За Шамиля! – открутив пробку, крикнул он. Чеченцы тоже что-то весело прокричали на своем языке.
«Жаль, не каждый день ваш герой женится. Я бы еще пару машин расхреначил. А кто там меня узнал?» – отпив из бутылки, подумал он.
– Он туда побежал, – махнув рукой на забор, сердито проговорила Хавита.
– Сегодня у нас праздник! – Смеясь, один из пяти проходивших мимо боевиков поднял руку с пистолетом и дважды выстрелил в воздух. Шедшие с ним, прокричав: «Аллах акбар! Да здравствует Шамиль!» – разрядили в воздух автоматы.
– Вот в чем дело! – Денис бросил в проделанную в асфальте дороги узкую канавку землю. – Но неужели в этой хреновине мина? – Он удивленно посмотрел на выгруженный чеченцами бетонный блок. Канавка шла под него. – Вообще-то один что-то снимал, – вспомнил Денис.
Подойдя к блоку, оглядел его и удивленно покачал головой. Внешне блок выглядел обычно. В стороне блока, обращенной к дороге, он нашел четыре шурупа. Вывернул их, увидел отверстие, забитое серым веществом, и две железные полоски. Одна под каким-то прибором. Протянув руку, хотел соединить их, но, опомнившись, отдернул пальцы. Его лоб покрылся потом.
– Твою мать и весь род ваххабитский, – проворчал он. – Одна пластинка по канаве проходит. Другая лишь кусок, и вот… – Он увидел на короткой пластинке два отверстия для болтов. – Когда будут отходить, соединят и пластинку поверх нижней уложат. Машина колесом наедет, замкнет, и взрыв. Судя по объему, воронка будет метров на пять-шесть. Тут и танк разворотит запросто. Вот сволочи! А я бы сейчас замкнул, и все. Меня даже по кусочкам не собрали бы. – Подрагивающими пальцами достал сигарету. – Да, дела… А в городе, похоже, заварушка была. – Денис вспомнил раздававшуюся часа два назад стрельбу. Услышав ее, он подумал, что на Грозный высадился десант. Но машины проезжали спокойно. Потом из некоторых машин стали тоже стрелять в воздух. – Что же они празднуют? – спросил Денис себя, но ответа не нашел.
Юрий и Александр замерли в тревожном ожидании. На улице стреляли.
– Оружие надо было взять, – прошептал Юрий. – Сейчас спеленают, как детей новорожденных. Я больше в плен не пойду! – Мотая головой, он сжал рукоятку длинного самодельного ножа, который им дали резать мясо, что иногда приносили.
– Ты чего? – Александр замер.
– Я в яму не пойду. – Юрий приставил острие ножа к горлу.
– Да погоди ты, – боясь пошевелиться, торопливо проговорил Саша, – успеешь себя кончить. Может, наши вошли. Погоди, – повторил он. На улице снова раздались выстрелы. Оба услышали какие-то радостно-воинственные крики.
– Не наши, – покачал головой Юрий. Дверь в полуподвальную комнату открылась. Вошел молодой чеченец.
– Что там? – не отрывая взгляда от по-прежнему державшего нож острием к горлу Юрия, хрипло спросил Саша.
– Басаев вторую жену взял, вот и гуляют. Из Грозного сообщили. Праздник на всю Чечню! – Юноша криво улыбнулся.
Шумно выдохнув, Юрий опустил руку с ножом. Прыгнув к нему, Саша выбил нож у Юрия.
– Охренел! – заорал он. – У тебя что?! В башке…
– Я им больше живым не дамся, – прошептал Юрий. – Все, с меня одного раза на десять жизней хватило. Я себе лучше вену перекушу, но у них в яме сидеть не буду.
– Меня Малик послал сказать, чтобы не беспокоились. И вовремя я пришел.
– Очень вовремя, – согласился Саша и опустился на кровать. – Ну ты даешь! – сказал он, глядя на Юрия.
– Дайте мне какое-нибудь оружие, – попросил у чеченца Юрий, – все-таки спокойней будет. Мы…
– Вы наши гости, – тихо проговорил чеченец. – И мы за вас в ответе. С вами ничего не случится. А с такими нервами, как у вас, оружие вам сейчас ни к чему. Это будет только хуже для вас. И для нас тоже.
– На! – рослый чеченец протянул стоявшему перед ним худому мужчине в истрепанном камуфляже глиняный кувшин. – Выпей. Крикни: «Слава Шамилю!» – и пей. На! – Он ткнул кувшином в его плечо. Тот поднял голову. На него смотрели все захваченные в разных местах, в разное время и при разных обстоятельствах рабы.
– Кто из вас согласен? – громко спросил белобрысый. – Сейчас дам водки, закуски и сигарет. Ну? – Он повысил голос. – Кто?
– Чего ты? – понизив голос, спросил чеченец стоявшего перед ним человека. – Кричи и пей. Или я
