Политик, теряющий власть, глупеет на глазах.
Чем чаще думаешь о вечном покое, тем больше хочется бурь.
Россия может быть или империей, или союзом независимых деревень.
Жена выслеживала его измены, как Моссад арабских террористов.
Писатель, всегда соглашающийся с властью, – подлец. Писатель, никогда не соглашающийся с властью, – дурак.
Есть в евреях некий исторический яд, полезный другим народам при втирании, но смертельный при приеме внутрь.
Талант обрекает на трудолюбие.
Уединенция.
Чужая смерть – перегоревшая лампочка, собственная смерть – перегоревшее солнце.
Телевизионная звездобратия.
Мелкие карманники залезают в карман к прохожему, крупные – к государству.
Старичок хвастался низким сахаром в крови, как когда-то мужской мощью и постельными рекордами.
Половая цель.
Любая власть от Бога, кроме демократии.
Совет критикам: любите искусство в евреях, а не евреев в искусстве.
Механическая страсть танца.
В комнате запахло портупеей.
Конспирологическая улыбка Моны Лизы.
Лицо у министра Д-ча безутешное, как у беременной монашки.
Писателями-провидцами считают обычно путаников, которые за свою творческую жизнь набормотали столько всего, что можно использовать на любой случай жизни.
К пьедесталу будущего памятника Солженицыну вместо цветов будут приносить доносы на власть.
Семейный секс и любовное свиданье – это как диетический стол и грузинское застолье.
Кухонная интеллигенция.
Кладбищенское тщеславие.
Цитата: «Матрица детских впечатлений во многом формирует мнематическую картину мира…» Перевод: у каждого свои тараканы.
Поздняя любовь как зимняя поездка в Эмираты. Все равно придется возвращаться в заснеженную Москву.
Снегопад был тихий и нежный, как шепот благодарной женщины.
Я вступил в мемуарный возраст.
Тело, доедаемое жизнью.
В последние лет двадцать выражение «выдающийся русский», звучащее по телевизору, стало означать – «нерусский».
Тех, кто не записывает свои умные мысли, я бы порол. Тех, кто записывает свои глупости, я бы убивал.
