— Он прав, — спокойно заметил Ове. — Обстановка в Дании все время ухудшается. Вчера было совершено нападение на Институт атома. Полная машина людей, одетых в полицейскую форму. Они вломились в здание и, когда их обнаружили, завязали перестрелку с войсками. В итоге — четырнадцать убитых. Террористические рейды, как в Израиле. — Арни отрешенно смотрел перед собой, в глазах его застыла давняя боль.
— Это совсем другое, — быстро возразил Ове. — Ты не можешь винить себя за то, что произошло. Но ты можешь предотвратить дальнейшие преступления. Ты Понимаешь меня?
Арни кивнул, молча глядя в окно. Изрытая лунная равнина простиралась до горизонта, но большая часть неба была закрыта почти отвесной стеной гигантского кратера. Неподалеку желтый бульдозер рыл широкую траншею. Голубой дымок из выхлопной трубы исчезал в вакууме, едва успев появиться. За сиденьем водителя был прикреплен комплект из шести больших кислородных баллонов.
— Хорошо, я согласен. — Арни наконец решился и выбросил этот вопрос из головы. Он показал на водителя, одетого в черно-желтый скафандр и прозрачный шлем. — Были еще проблемы с утечкой кислорода из скафандра? — спросил он, когда чиновник из госаппарата исчез за дверью.
— Иногда бывает немного, но мы следим за ними и сразу же ремонтируем. Внутри поддерживается давление в пять фунтов, так что никакой серьезной опасности нет. Хорошо, что нам вообще удалось раздобыть эти герметичные скафандры. Уж и не знаю, что бы мы делали, если бы англичане не продали нам остатки оборудования, когда свернули свою космическую программу. Но как только у нас все будет готово, американцы и русские начнут отпихивать друг друга локтями, предлагая свои скафандры в обмен на… как это называется?
— Участие на паях.
— Точно. Скоро мы запрячем базу в грунт, полностью покроем крышей и будем работать только на электричестве, так что возить с Земли кислородные баллоны больше не придется.
Команда телевизионщиков вкатила в комнату свое оборудование. Они быстро установили камеры и осветительные приборы, по полу во все стороны протянулись шнуры от микрофонов. Суетливый режиссер в темных очках и с остроконечной бородкой непрерывно выкрикивал какие-то приказания.
— Ребята, не могли бы вы встать? — сказал он, обращаясь к Ове и Арни, и махнул своим помощникам, указывая на кресла. Мебель мгновенно перетащили на другое место, откуда-то возник длинный стол, а режиссер продолжал оформление сцены. — Окно будет сбоку, динамики под ним, микрофоны на столе. Поставьте туда графин и пару стаканов. И найдите, чем прикрыть этот пустой кусок стены. — Он повернулся на каблуках и ткнул пальцем. — Вот. Этот снимок Луны. Перевесьте его туда.
— Но он привинчен, — возразил кто-то.
— Ну так отвинтите! У вас что, руки не тем концом вставлены? — Он побежал к камере и посмотрел в объектив.
— В каюту вошел Лейф, большой как жизнь, в своем вечном старомодном костюме, который он носил в конторе на верфи.
— Умирать буду — не забуду этот полет на «Каракатице», — сказал он, обмениваясь крепкими рукопожатиями с обоими физиками. — Будь я католиком, крестился бы, не переставая, всю дорогу. Даже курить не давали. Нильс боялся, что я засорю систему вентиляции.
Вспомнив о вынужденном воздержании, он вытащил из внутреннего кармана пиджака большой портсигар.
— Нильс сейчас здесь? — спросил Арни.
— Нет, он сразу же поднял свою лодку, — ответил Ове. — Они используют «Каракатицу» как ретранслятор, и сейчас она висит над горизонтом.
— С обратной стороны Луны, — добавил Лейф Хольм, отрезая кончик огромной сигары гильотинкой, висевшей на цепочке для часов. — Чтобы никто не смог увидеть ее в эти чертовы телескопы.
— У меня еще не было возможности поздравить вас, — сказал Ове.
— Благодарю вас, вы очень любезны. Министр космоса — звучит довольно внушительно. И мне не надо исправлять то, что натворили мои предшественники: их у меня попросту не было.
— Прошу вас, займите, пожалуйста, свои места, и мы проведем небольшой брифинг, — сказал человек из аппарата правительства. На лбу у него блестела испарина.
Арни и Лейф Хольм сели за стол, кто-то побежал за пепельницей.
— Вот основные вопросы, которые мы хотели бы упомянуть. — Он положил перед ними несколько скрепленных листков бумаги. — Я знаю, что вас уже инструктировали, но пусть они будут у вас под рукой. Министр Хольм, вы сделаете вступительное заявление.
Затем журналисты на Земле станут задавать вопросы. На вопросы, связанные с техникой, ответит профессор Клейн.
— А что за журналисты, — спросил Арни, — из каких они стран?
— Самые классные ребята. Отборная команда. Советские и американские, разумеется, и, кроме того, из всех ведущих европейских стран. Другие государства объединились и выбрали своих представителей. Всего их будет около двадцати пяти.
— А Израиль?
— Да. Они настаивали на том, чтобы прислать своего собственного репортера. Учитывая все обстоятельства, мы согласились.
— Связь установлена! — объявил режиссер. — Приготовьтесь. Начнем через три минуты. Мы связаны с системой Евровидения и через спутники — с Америкой и Азией. Нас смотрит вся планета. Следите за монитором, и вы увидите, когда начинать.
Под первой камерой установили телевизор с огромным экраном. Изображение было четким, без помех. Датский ведущий заканчивал вступительное слово, передача велась по-английски.
-..со всего мира собрались сегодня здесь, в Копенгагене, чтобы поговорить с теми, кто сейчас на Луне. Хочу вам напомнить, что радиоволнам требуется почти две секунды, чтобы достичь Луны, и столько же, чтобы вернуться обратно, так что между вопросами и ответами будет небольшая пауза. А сейчас мы включаем Датскую лунную станцию. Мистер Лейф Хольм, министр космоса.
На второй камере зажглась красная лампочка, и они увидели себя на экране монитора. Лейф Хольм аккуратно стряхнул пепел и затянулся сигарой, так что его первые слова сопровождались густым облаком дыма.
— Я обращаюсь к вам с Луны, где Дания основала базу для исследования и коммерческого использования далет-двигателя, который сделал возможными такие космические полеты. Строительные работы находятся на нулевой стадии — вы сами можете увидеть рабочий процесс через окно у меня за спиной — и будут продолжаться до тех пор, пока здесь не вырастет небольшой город. Сначала база будет использоваться только как научно-исследовательский центр по изучению далет-эффекта. В каком-то смысле создание этого центра уже завершено, потому что все… Он наклонился к камере и сурово посмотрел в объектив, -..все, что касается далет-проекта, уже находится здесь, на базе. Профессор Клейн, сидящий справа от меня, будет руководить исследованиями. Он привез с собой своих помощников, все оборудование и все записи. — Хольм откинулся в кресле и, прежде чем продолжить, затянулся сигарой. — Надеюсь, вы извините, что я так настойчиво подчеркиваю этот факт, но мне хотелось бы, чтобы это было понятно всем. В последние месяцы в Дании совершено несколько преступных акций. Погибли люди. К сожалению, приходится признать, что некоторые государства готовы пойти на все, чтобы получить информацию о далет-двигателе. Сейчас я обращаюсь к ним и заранее приношу извинения всем миролюбивым странам, которых, к счастью, большинство. Оставьте свои попытки. Прекратите. Вам ничего не удастся украсть. Мы собираемся использовать далет-эффект для дальнейшего процветания человечества. Не для насилия.
Он замолчал, почти свирепо уставившись в камеру, и откинулся на спинку кресла. Все это время Арни сидел неподвижно, безучастно глядя прямо перед собой.
— Теперь мы готовы ответить на ваши вопросы. На экране монитора появилась аудитория в Копенгагене, где находились представители прессы. Журналисты сидели на стульях, расставленных аккуратными рядами, и терпеливо ждали, пока длилась пауза. Они испытывали некоторое замешательство от мысли, что радиоволнам, несмотря на перемещение со скоростью света, требовалось вполне ощутимое время для преодоления огромного пространства между Землей и Луной. И вдруг вся аудитория разом ожила, репортеры повскакивали с мест, требуя слова. Операторы узнали одного из них и направили камеры на
