большевистском перевороте и, чтобы совладать с ним, Керенский намерен исключить Петроград и пригороды из Петроградского военного округа и передать их под прямой контроль правительства. Корнилову это решение пришлось не по вкусу, но спорить он не стал. Затем Савинков сказал, что премьер просит направить в столицу Третий кавалерийский корпус и также передать его в распоряжение правительства. При необходимости, обещал он, правительство осуществит «безжалостную» расправу с большевиками и даже с Петроградским советом, если тот примет сторону большевиков. Все это было лишь предлогом, поскольку, как уже сказано, Керенский не верил в решимость большевиков действовать.
Корнилов ответил:
«Я должен вам сказать, что Керенскому и Временному правительству я больше не верю. Во Временном правительстве состояли членами такие люди, как Чернов, и такие министры, как Авксентьев. Стать на путь твердой власти – единственный спасительный для страны – Временное правительство не в силах… Что касается Керенского, то он не только слаб и нерешителен, но и неискренен»{135}.
Тем не менее Корнилов выполнил распоряжения премьер-министра. Прощаясь с Савинковым, он сказал, что поддержит Керенского, поскольку тот нужен России{136}.
После отъезда Савинкова Корнилов отдал генералу Крымову следующий приказ: «Получив от меня или непосредственно на месте информацию о начале большевистского восстания, немедленно выступайте на Петроград, оккупируйте город, разоружите все дивизии Петроградского гарнизона, примкнувшие к восстанию, разоружите население и распустите Совет»{137}.
Этот приказ вполне соответствовал распоряжениям Керенского.
Но в этот момент очередной ход сделал благонамеренный, однако сбитый с толку персонаж, усугубивший и без того запутанную ситуацию. Владимир Николаевич Львов, человек пламенного честолюбия, но без соответствующих его амбициям талантов, член Думы от консервативной партии октябристов («Союз 17 октября»), после Февральской революции некоторое время возглавлял Священный синод, но в июле 1917 г. Керенский отправил его в отставку. В августе Львов примкнул к группе консервативных московских интеллектуалов, искавших способа спасти Россию от краха. Они считали необходимым усилить Временное правительство, включив в его состав крупных предпринимателей и представителей армии.
По воспоминаниям Львова, в середине августа до него дошли слухи о заговоре в Ставке Корнилова, о планах провозгласить главнокомандующего диктатором. Львов счел своим долгом известить об этих слухах Керенского и с этой целью встретился с ним 22 августа. Керенский внимательно выслушал советы Львова насчет кооптации в кабинет министров людей со связями в армии, однако позже решительно отрицал, будто сам поручил ему поехать в Могилев и вступить в переговоры с Корниловым. Львов тем менее воспринял интерес Керенского к его рассуждениям именно как поручение выступить в роли посредника между премьер-министром и главнокомандующим. Он отправился в Могилев и подоспел как раз 24 августа, когда Савинков собирался в обратный путь.
Как сообщал вскоре после событий сам Корнилов, Львов заявил ему: «Я к вам от Керенского с поручением», – и от имени Керенского сказал, что, если Корнилов сочтет дальнейшее присутствие Керенского в правительстве нежелательным, тот готов уйти.
Каждое его слово было бесстыдной ложью{138}.
Тем не менее, даже не проверив полномочия Львова, Корнилов вступил в разговор, имевший чрезвычайно важные последствия. Согласно дальнейшим показаниям Корнилова, он ответил Львову, что единственный выход из сложившейся тяжелой ситуации видит в установлении диктатуры и военного положения в стране. Большевики намерены выступить после 27 августа, они собираются свергнуть правительство, захватить власть, сразу же заключить сепаратный мир и объявить об этом, чтобы деморализовать армию. Балтийский флот передадут немцам{139} .
Корнилов утверждал, что не стремится к личной власти и готов подчиниться диктатору, но, если Временное правительство предложит диктаторские полномочия именно ему, отказываться не станет.
Он просил Львова предупредить Керенского: поскольку петроградские большевики готовят мятеж, жизнь премьера находится в опасности и благоразумнее было бы перебраться в Ставку. Здесь же, в Ставке, можно было бы и обсудить с Керенским вопрос реорганизации правительства{140}.
После этого разговора Львов отправился в Петроград, где 26 августа снова встретился с Керенским и, как на встрече с генералом изображал из себя посланца премьер-министра, так теперь взял на себя роль представителя главнокомандующего. Он сообщил Керенскому, что Корнилов требует диктаторскую власть. По словам Керенского, сначала он от такой наглости расхохотался, но смех быстро сменился тревогой. Он попросил Львова изложить требования Корнилова письменно. И вот что написал Львов:
Генерал Корнилов предлагает:
1. Объявить г. Петроград на военном положении.
2. Передать всю власть, военную и гражданскую, в руки Верховного главнокомандующего.
3. Отставка всех министров, не исключая и министра-председателя, и передача временного управления министерств товарищам министров вплоть до образования кабинета Верховным главнокомандующим.
