Вступление
Мы стоим на пороге 100-летней годовщины русской революции. И если бы нужно было выбрать одно событие, оказавшее наибольшее влияние на историю XX в. и на весь наш мир начала XXI в., то, несомненно, таким событием следовало бы считать именно русскую революцию. В результате нее установился тоталитарный коммунистический строй, под властью которого одно время находилась треть населения земного шара. Она привела к подъему нацизма в 1930-х, а значит, и ко Второй мировой войне и создала сильнейшего противника, которому Запад противостоял в течение 40 лет холодной войны. Сложно найти другой пример, когда события нескольких лет, сосредоточенные в одной стране, и в основном в одном городе, имели бы такие масштабные исторические последствия. К тому же то, что происходило в 1917-м, стало предметом ожесточенных споров историков. В течение 70 лет советская идеология основывалась на том представлении, что революция была триумфальным результатом действия неотвратимых исторических сил. Сейчас эта точка зрения может казаться странной, однако, пусть и в более мягкой форме, она довольно долго была популярна и среди западных историков. Согласно этой точке зрения, царизм прогнил и был обречен, а социализм, даже большевизм, предлагал России яркое новое будущее, но Сталин испортил мечту. Однако многие другие историки занимают иную позицию. Они доказывают, что существовала либеральная альтернатива царизму, задушенная большевиками в зародыше, и что диктатуру и террор создал Ленин, а Сталин был всего лишь его способным учеником. Согласно еще одной точке зрения, царизм начал модернизацию России и туда непременно пришел бы либерализм, если бы революция не остановила этот процесс. А согласно другой, вся историческая традиция России основана на тирании государства и Ленин лишь продолжил ее и поднял на следующую ступень.
Выбор позиции в этом вопросе зависит от того, как вы видите происходившее в России до 1917 г. и в течение нескольких лет после него. Могли ли события развиваться иначе? Случались ли моменты, когда единственное решение, будь оно иным, – непредвиденное происшествие, выстрел, попавший в цель или, наоборот, неточный, – могли бы изменить ход русской, а значит, и европейской истории? Эта книга посвящена именно таким моментам в истории революции, когда ощущение случайности происходящего особенно сильно. На этом пути были развилки, когда возникал вопрос, как именно события могут пойти дальше. Мы попросили известных историков описать каждый из таких моментов, его исторический фон, значение и последствия, а также поразмышлять на тему того, какой могла быть историческая альтернатива. Эта книга – не полная хронологическая история революции (на эту тему есть много прекрасных книг), а скорее серия моментальных фотографий, запечатлевших запутанный клубок событий, происходивших в тот период. Глядя на эти «фотографии», задаешься вопросом, могла ли история в те моменты пойти иным путем.
Но прежде чем представить читателю наши «моментальные снимки», стоит рассказать о том, что им предшествовало. Революция не разразилась как гром среди ясного неба. Проблемы отсталого самодержавия, старающегося удержаться на плаву в период стремительных социальных и экономических перемен, были не уникальны для России. Они уже вызывали революции, в первую очередь во Франции (и об этом примере постоянно помнили русские революционеры). В России генеральная репетиция событий 1917 г. прошла в 1905-м. В 1904-м разразилась настоящая буря: страна потерпела поражение в войне с Японией, крестьяне обнищали, условия для жизни и работы в городах были чудовищны, социалистические и демократические идеи распространялись, часто в чрезвычайно заразной форме, среди интеллигенции. Потом случилось Кровавое воскресенье (9 января 1905 г.), когда царские войска в Петербурге расстреляли сотни безоружных демонстрантов, чем подорвали веру народа в Николая II и его режим. Масштабные, охватившие всю страну стачки и демонстрации заставили царя согласиться на первый представительный законосовещательный орган в истории России – Государственную думу. Эта уступка дала несколько лет непрочной стабильности. В нашем первом «моментальном снимке» Доминик Ливен анализирует, как могли бы развиваться события, если бы революция 1905 г. вызвала полномасштабный коллапс в обществе, как произошло 12 лет спустя.
В следующие несколько лет шла борьба между царем, который, под влиянием бескомпромиссной жены и «домашнего святого» – Распутина, твердо намеревался удержать свою автократическую власть, и несколькими Думами. Они регулярно распускались и вновь созывались Николаем, недовольным их составом, но продолжали требовать экономических и политических реформ. Единственным государственным деятелем того периода, продемонстрировавшим
