равенства, так что идеал, скорее всего, и был где-то посередине.
Эту точку зрения отвергало правозащитное движение за железным занавесом. Оно не допускало существование разных версий прав человека — социалистической, капиталистической, азиатской или исламской. Утверждалось, что существует лишь совокупность прав человека, основанных на его естественных правах и свободах. Будучи гражданами социалистических стран, МХГ и "Хартия 77" требовали соблюдения прав, которыми располагало население Запада.
То же самое делают сегодня бывшие мусульмане, выступая с требованиями соблюдать их право выйти из своей религиозной общины. Они отрицают наличие "исламских прав человека" и не считают, что универсальные права и свободы — уникальное изобретение Запада, которое не действует в других культурах. Согласно традиционным исламским юридическим школам, мусульманин не может оставить свою религию, то есть тот, кто однажды принял ислам, остается с ним на всю жизнь. Во многих мусульманских странах выход из религиозной общины наказывается смертью или лишением свободы. Даже на Западе, где действует светское законодательство, а исламское право нелегитимно, многие бывшие мусульмане или те из них, кто высказывает мнения, отличные от общепринятых, подвергаются запугиванию со стороны собратьев по вере и потому зачастую не осмеливаются выражать свои взгляды. Именно по этой причине Ибн Варрак в 1995 году выпустил свой бестселлер "Почему я не мусульманин" под псевдонимом. Политикам, активистам, писателям, ученым и художникам мусульманского происхождения многократно угрожали смертью за их критику религии, выход из религиозной общины или другие формы исповедания ислама. С этим же неоднократно сталкивались женщины, угнетаемые в исламском обществе. Их принуждают закрывать лицо в общественных местах. Те женщины, которые подверглись насилию, становятся "позором семьи" и изгоняются, а тех, кто предпочитает самостоятельно выбрать спутника жизни, уничтожают, поскольку они якобы наносят бесчестье своему роду.
Именно об этом повествует первая часть короткометражного фильма голландского режиссера Тео ван Гога "Покорность", снятого им совместно с бывшей мусульманкой и феминисткой Айаан Хирси Али в 2004 году. Этот фильм стоил ван Гогу жизни — его убил мусульманин, посчитавший, будто фильм оскорбляет ислам, — а Хирси Али пришлось скрываться. Тем не менее она не смирилась и выпустила две автобиографические книги, в которых рассказывает о собственной истории и опыте противостояния исламу в мусульманской стране. Хирси Али описала свое состояние после 11 сентября 2001 года, когда она испытала экзистенциальный кризис. Будучи тогда еще мусульманкой, писательница осознала, что террористами двигала вера в ислам и пророка Мухаммеда. Она перечитала Коран и получила подтверждение своим подозрениям. Многие места священного текста могли использоваться для оправдания террора. В результате Хирси Али отказалась от своей религии, что сопровождалось болезненным разрывом с родителями и близкими родственниками. Прочитав год спустя во время поездки в Грецию статью об атеизме, она поняла, что больше не верит ни в какого Бога. "Однажды вечером в отеле я посмотрела на свое отражение в зеркале и громко сказала: "Я не верю в Бога". Я произнесла эту фразу медленно и четко по-сомалийски и почувствовала облегчение", — пишет Хирси Али.
Обе книги стали международными бестселлерами. Книги "Моя свобода" (2006) и "Кочевник" (2010) сделали Айаан Хирси Али влиятельной персоной в глобальной дискуссии об исламе и правах женщин.
Убийца ван Гога заявил в письме к Хирси Али, оставленном им 2 ноября 2004 года на месте преступления, что она будет следующей. В первой части фильма "Покорность" мусульманские женщины ведут диалог с Аллахом об угнетении. Они говорят, что больше не будут покоряться, если Бог ничего не делает, чтобы облегчить причиняемые им страдания и боль. Одну из женщин били плетьми за прелюбодеяние, другую отдали замуж за человека, который ей отвратителен, третью избивает муж, четвертую выгнал из дома собственный отец, узнав, что ее изнасиловал его же сын, ее брат. Преступники оправдывают все эти злодеяния стихом из Корана.
В ноябре 2007 года в Нью-Йорке я взял интервью у Айаан Хирси Али, возможно самой выдающейся в мире мусульманки, которая порвала со своей религией, и при этом поинтересовался ее мнением о "карикатурах на пророка Мухаммеда".
Я находился в США по другой причине — собирался обсудить с американскими издательствами публикацию своей книги. Мой литературный агент заранее отправил им подробное описание на тридцать-сорок страниц, так что у издателей сформировалось четкое представление о содержании книги. На встречах я подробно отвечал на все вопросы, но ни одно из крупных издательств так и не пожелало опубликовать ее. Возможно, они сочли, что книга скорее ориентирована на европейский рынок и что ее будет тяжело продавать в США, но я подозревал, что американские издательства опасались шумихи. Это ощущение усилилось, когда компания "Рэндом Хаус", уже заплатив аванс в размере ста тысяч долларов, отказалась публиковать "Жемчужину Медины" — исторический роман Шерри Джонс о жене пророка Мухаммеда Аише, еще ребенком выданной за него замуж. Отказ издательства был вызван заключением эксперта по исламу из Техаса, который предупредил о возможной гневной реакции мусульман. В 2009 году издательство Йельского университета решило убрать все изображения пророка из книги профессора Ютте Клаузен "Карикатуры, которые потрясли мир", в том числе рисунки "Юлландс-Постен", а также исторические изображения Мухаммеда из мусульманских и немусульманских источников, хотя уже объявило, что иллюстрации будут напечатаны.
В первый день Айаан пришлось отложить нашу встречу — она участвовала в переговорах об учреждении фонда, который должен был обеспечить ее безопасность в США. Хирси Али передвигалась на бронированных автомобилях, и ее повсюду сопровождал телохранитель. На следующий день мы встретились за чаем и пирожными в баре в одном из фешенебельных отелей Манхэттена. Она была в хорошем настроении и все время подшучивала над собой. Время от времени Хирси Али окидывала взглядом помещение, отмечая, кто входит и выходит, и бранила себя, что отвлекается на то, чем должен заниматься ее телохранитель, находившийся рядом.
