– Толстобрюхих немцев! – продолжил за него Малыш Флокко, спускаясь в трюм вслед за боцманом и несколькими моряками с факелами в руках.
Корсары понимали, что в любой момент «Громовержец» может взлететь на воздух. Даже мистер Говард и тот побледнел и напряженно взглянул на сэра Уильяма, будто спрашивая, не настали ли для корвета последние минуты. Однако баронет, не теряя спокойствия, схватил немца за плечо и, усадив на лафет пушки, угрожающе сказал:
– Выкладывай все, что знаешь, Ульрих, или еще до восхода солнца будешь болтаться на рее. У нас на борту палач из Бостона… Кажется, ты узнал его.
– Ja, ja.
– Так говори же, если тебе дорога собственная шкура!
– Яа хотеть фернуться Германия. Яа уже сказать.
– Но «Громовержец» не идет в Европу.
– Фсе равно. Я хотеть пежать ис Америки.
– И ты утверждаешь, что проник на судно…
– Во время помпардирофки.
– С тремя товарищами?
– Ja, ja.
– И ты спрятался в трюме? Что ж, пой, птичка. Мне доложили, что твои карманы набиты золотом. Англичане не слишком щедро платят немецким наемникам. А ну-ка, выворачивай карманы! – приказал Корсар, достав из-за пояса один из пистолетов.
Испуганный наемник немедленно вывернул карманы, и золотые монеты английской чеканки дождем посыпались на палубу.
– Теперь вы! – распорядился Корсар.
Немного поколебавшись, побледневшие наемники тоже вывернули карманы, полные английского золота.
В этот самый момент Каменная Башка, Малыш Флокко да еще два десятка моряков вылезли из люка на палубу. Среди сыпавшихся богохульств баронету удалось различить лишь одно слово:
– Бомба!
– Всем молчать! – распорядился Корсар. – Взгляните на наших гостей – им не суждено увидеть восхода солнца… Каменная Башка, говори, в чем дело! Быстро!
– Бомба, мой капитан!
– Где?
– Из лафета Святой Барбары торчит шнур почти два метра длиной! Проклятье! Они хотели, чтобы мы взлетели на воздух!
– Они успели поджечь шнур?
– Еще нет.
– Хорошо же. Пусть расплатятся за свое предательство.
Он схватил Ульриха за запястье так сильно, что тот поморщился от боли, и подал знак мистеру Говарду. Матросы тут же бросились к остальным наемникам. Заковав в кандалы, их погнали к батарее бакборта.
– А сейчас, любезный Ульрих, – сказал Корсар, присев на один из бочонков на палубе, – советую рассказать все начистоту. Да смотри говори правду!
– Папаша! – пролепетал наемник.
– Какой я тебе папаша! Меня тебе не разжалобить. Кто передал вам бомбы и шнур?
Почесав за ухом, немец упрямо уставился на носки своих сапог.
– Тысяча колоколен! – проревел Каменная Башка. – Только не притворяйся, что оглох! Колись, негодяй! Я тебя угощал пивом и сардельками, деньжат тебе давал, а ты, значит, на тот свет решил меня отправить? Уж не знаю, в ад или в чистилище, но точно не на небеса!
– Папаша…
– Шакал тебе папаша! Пой, птенчик, пой! Расскажи капитану все, что знаешь.
Тяжело вздохнув, немец наконец ответил:
– Лорд Клинтон…
– Лорд Клинтон пожелал взорвать мой корвет? – спросил Корсар, стиснув зубы.
Немец кивнул.
– А не замешан ли в этот подлый план маркиз Галифакс?
– Я слышать, как лорд Клинтон говорил о маркизе.
– Подлый пес! – вскричал Корсар, вскочив на ноги. Его лицо было искажено гневом, глаза метали молнии. – Мало ему похитить мою невесту!.. Он еще и
