Круиз для среднего класса

попутчиков, время от времени делая зарисовки в блокнот, – эта давняя архитектурная привычка представлялась ему аристократичной. А всякие селфи он считал моветоном.

Он уже знал, что на корабле плывут пассажиры из трех десятков стран. Тут не было форбсов, те все больше на собственных яхтах. A Oasis of the Ocean – место для уважающих себя господ среднего класса, так что в общем и целом все тут ровня. А вот выражения лиц разные. Наших он вычислил сразу – это была типичная местечково-брайтонская компания. Л.С. мог изобразить их одним росчерком карандаша.

Собственно, иностранцы тоже были вполне знакомыми типажами. Вот, например, на соседнем лежаке устроилась старушенция. Не мадам, не фрау, не синьора, а точно миссис, типичная американка. Он вежливо приподнял бокал, приветствуя соседку, миссис высокомерно кивнула и отгородилась журналом. Ладно, мстительно подумал Л.С., сейчас запечатлею тебя во всей красе.

На разных курортах мира он много раз видел таких старух. У них скукоженная, обжаренная на солнце или в солярии кожа, сплошь покрытая конопушками, бородавками и пигментными пятнами. Они, никого не стесняясь, важно возлежат в шезлонгах, распустив дряблые животы и свесив бесформенные молочные железы. Нет, наши бурановские бабушки куда целомудреннее и симпатичнее, думал Л.С., дорисовывая соседку в образе Пиковой дамы и думая, какой эффект произведет появление Ольги.

Ее выход на пляж всегда вызывал энергетический прилив даже у мужчин с эректильной дисфункцией и ледяные флюиды, исходящие от окружающих дам. Так случилось и на сей раз. Ольга возникла у бассейна под вселенский хит Гершвина The man Ilove, причем музыканты тут же заиграли в ее сторону. Она улыбнулась всему круизному сообществу, чмокнула Льва Сергеевича и легла рядом, но он понимал, что эта ослепительная презентация предназначена уже не ему. Не важно, кому именно, но не ему. Впрочем, ему это уже и не нужно.

Пиковая дама злобно просканировала сладкую парочку и слезла в бассейн, к писающим там детям. Л.С. вырвал из блокнота ее портрет, оставил его на виду и удалился. Это, конечно, было хамством, но уж очень хотелось.

4.

Когда каюта снова завибрировала, Лев Сергеевич вспомнил сейсмический Узбекистан. Много лет назад он проснулся в гостиничном номере города Алмалык от того, что над ним качалась люстра. Вскоре заходил пол. Ему заранее объяснили, что в таких случаях делать: выбежать на улицу и прижаться к стволу толстого дерева, – корни удерживают почву от расползания. Именно так он и поступил. Трясло несильно и недолго, местные люди на такие толчки вообще не реагировали.

Но это было понятное природное явление, а что сейчас-то – товарищ Нептун забавляется? Л.С. постарался успокоиться. Он был уверен, что американский круизный корабль – идеально настроенный механизм, где каждый член экипажа знает свой маневр. Наверняка перед выходом в рейс с командой по многу раз отрабатывают нештатные ситуации.

В эту минуту Лев Сергеевич не мог знать, что в полночь капитан корабля пригласил к себе на мостик нескольких знатных пассажиров с их дамами, и началась гулянка. При этом он продолжал управлять движением судна, отдавая приказы, естественно, на английском языке, но рулевой-португалец не сразу их понимал, приходилось повторять. Задержка накладывалась на задержку, в результате Oasis of the Ocean опасно приблизился к скалистому берегу.

Носовую часть удалось отвернуть от рифа, но корму занесло, и гранит проделал в корпусе сорокаметровую рваную пробоину. В поврежденных отсеках находилась судовая энергетическая установка. Жизненно важные узлы и агрегаты были выведены из строя. С огромной скоростью вода устремилась внутрь корабля и за минуту наполовину затопила два отсека.

Электромеханики сумели запустить дизель-генераторы, размещенные в неповрежденном отсеке, однако они не справлялись с нагрузкой, перегревались и отключались. Отказала автоматика, отвечающая за откачку воды, возобновить работу насосов стало невозможно. Рули корабля заклинило, он лег в дрейф, и вскоре волны и ветер выбросили его на мель.

Всего этого, повторим, Л.С. не знал, как не догадывался и о таинственном свойстве совершенных, казалось бы, конструкций. Нет ничего надежнее отточенного до мельчайших деталей современного корабля, если он пребывает в управляемом режиме. И нет ничего страшнее, когда он выходит из подчинения. Плюсы меняются на минусы, продуманные функциональные связи начинают действовать вопреки технической логике, ополоумевший механизм устремляется к точке невозврата. И вышколенная команда перед лицом не тренировочного, а реального экстрима теряет самообладание, провоцируя паническое безумие и приближая катастрофу.

Лев Сергеевич услышал в коридоре нарастающий шум, крики и топот. Бросился к двери, дернул ручку, но замок заклинило. Матерясь, он тряс ручку изо всех сил, пинал дверь ногой, тем самым еще больше ее деформируя и лишая себя надежды выбраться из каюты.

Обессиленный и взмокший, он сел на пол. Хорошо еще, что не взял с собой отца. Но тут же вспомнил, что отца больше нет.

Еще год назад Л.С. всерьез подумывал, не повезти ли его с собой в круиз. С одной стороны, девяносто четыре года, болячек выше крыши; как они меж собой шутили, у Сергея Ильича остался только один исправно работающий орган – голова. Но, с другой стороны, сколько таких стариканов путешествуют по миру, – есть специальные сервисы, оборудование, обученные люди, которые хоть куда доставят человека в инвалидном кресле. А отец пусть даже на закате жизни получил бы удовольствие и впечатления, прежде ему незнакомые.

Пока сын раздумывал, отец умер. И собираясь – уже с Ольгой – в круиз спустя всего два месяца после похорон, Лев Сергеевич чувствовал если не стыд, то что-то очень похожее. Перед мертвыми тоже бывает совестно. Хотя Сергей Ильич со своего нового местожительства наверняка подавал знак: плыви и