Новодворская или Ксения Собчак».
Можно, конечно, вежливо поблагодарить «православного правозащитника» за заботу о чувствах неверующих, за проявленную добрую волю, за стремление к справедливости, равенству и гражданскому миру. И так же вежливо довести до его сведения, что его благородные инициативы вряд ли будут представлять для атеистов какой-то интерес. Но просто не заметить этих инициатив, на мой взгляд, было бы неправильно. По-своему они весьма интересны.
Во-первых, потому, что в современной России подобное безумие отнюдь не представляется чем-то совершенно невероятным. Г-н Силантьев не просто своеобразный ученый-исламовед. Он занимал должности секретаря-координатора Межрелигиозного совета СНГ и сотрудника Отдела внешних церковных связей Московского патриархата. С 2009 года он так немножечко заместитель председателя Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизе при Минюсте. И в ближайшей перспективе он и такие, как он, будут оказывать немалое влияние на то, что у нас будет признаваться «экстремистским», «разжигающим», «оскорбительным». Вот и смешные депутаты нашей смешной Думы уже отреагировали на новации Силантьева. Глава комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Ярослав Нилов пообещал подготовить законопроект в защиту неверующих, «если будет необходимость в том, чтобы их чувства защищать, если каким-либо образом чувства атеистов будут ущемляться».
Собственно говоря, забота Силантьева о людях, «порядком утомленных беспощадной борьбой с российской историей», лежит вполне в русле совсем свежего заявления министра культуры Мединского о том, что «интеллигенции нашей пора прекратить мазохистски копаться в нашем прошлом». Мединский вот тоже озабочен тем, что прошлое раскалывает общество. Чтобы не раскалывать общество, лучше сделать вид, что прошлого не было. И вот тут мы подходим к «во-вторых». Новая идея Силантьева интересна тем, что она дает нам ясную картину представлений православных фундаменталистов о наилучших способах поддержания гражданского мира между людьми разных мировоззрений.
Будучи типичными идолопоклонниками, православные фундаменталисты и всех остальных людей представляют себе такими же идолопоклонниками. Не вышедшими из пещерного состояния тотемистами-фетишистами, имеющими всего две базовые потребности: пресекать проявления непочтения к собственным символам и ритуально топтать символы соседа. Вот между этими потребностями новые фундаменталисты и предлагают найти баланс представителям разных мировоззрений, взаимно запретив публичную критику «святынь» друг друга. И тогда всем будет хорошо.
Это вполне либеральный, осовремененный, «плюралистичный» вариант высокого фундаменталистского идеала. Он же допускает существование в обществе различных мировоззрений. К другим идолопоклонникам православные идолопоклонники готовы проявлять известную веротерпимость – они ведь их вполне понимают. Просто каждый должен выбрать для себя свой предмет почитания, которого нельзя будет касаться «чужим». Хотя бы Ксению Собчак. И это не шутка. Они действительно предлагают нам так договориться. Ну а уж если для тебя даже имя Ксении Собчак не свято (не говоря уже об имени товарища Сталина), значит, для тебя вообще нет ничего святого. Значит, тебе вообще не должно быть места на этой земле.
Предложения г-на Силантьева можно творчески развивать. Должны быть установлены специально отведенные места, где каждый сможет невозбранно поносить, унижать и «искажать» лично ему ненавистные образы и символы. Но в «общем» публичном пространстве – ни-ни! Чтобы никто не узнал, как его святыни унижаются в соседнем «культовом» месте, и его чувства не пострадали. Различные полиции (обычная и «духовная», которая обязательно должна быть учреждена) будут строго следить, чтобы за пределы таких вот специально отведенных мест не выносилась соответствующая литература. Все выходящие должны досматриваться. Вход – тоже по специальному допуску. Каждый должен зарегистрироваться в соответствующих органах и приписаться к определенной общине. Например, к общине сталинолюбов или сталинофобов. Или к общине воинствующих богоборцев, которые в своем специально отведенном месте будут обличать друг перед другом Иалдаваофа (см. «Восстание ангелов» Анатоля Франса, каковое произведение, разумеется, должно быть запрещено к свободному распространению как искажающее образ бога и возводящее на него хулу).
Полиция будет присматривать и за тем, чтобы члены каждой общины выполняли установленные в ней ритуалы и обряды, которые также должны быть прописаны в законе. Какой ты, скажем, сталинофоб, если не читаешь наизусть ежедневно список преступлений кровавого тирана? Да, еще члены каждой общины должны регулярно отмечаться по месту жительства и подтверждать свою к ней принадлежность. А то вдруг ты поменял свою мировоззренческую систему, а ходишь все туда же?
Вообще-то в этих идеях ничего особенно нового нет. Примерно в такое гетто была загнана РПЦ в советскую эпоху. Отправлять культ в «специально отведенных местах» разрешали, а вот «религиозная пропаганда» за пределами этих мест была запрещена законом, и за нее сажали в тюрьму. До революции в тюрьму сажали за публичную проповедь неправославных религий, хотя сами по себе они тоже не были запрещены. Новшество состоит в том, что теперь, в соответствии с духом времени, мы поставим представителей всех мировоззрений в равные условия, чтобы никто никого не задевал. Вот такой прекрасный новый мир тотальной политкорректности. Все-таки есть что-то в концепции «неототалитаризма» о котором уже давно говорит Дмитрий Шушарин.
Мракобесная симфония
В Петербурге разразился очередной скандал на почве церковного мракобесия. Смольный закупил более 800 экземпляров книги «православного историка» Юрия Михайлова «Нравственный образ истории». В обычном для православных мракобесов духе автор объявляет демократию безбожной властью, во всех бедах винит гуманистов эпохи Возрождения, рационалистов эпохи Просвещения, ну и, конечно же, «жидов». Достается и последователям любимого православного святого русской интеллигенции Нила Сорского – нестяжателям. Зато автор преклоняется перед Иваном Грозным. Пишет, что лишь
