арестованными“…
Пусть Абакумов откажется, как он в тяжелые дни войны ходил по городу, выбирал девушек легкого поведения и водил их в гостиницу „Москва“».
Замечу, по части «самоснабжения» Абакумов среди генералов его уровня не был оригинален. Тащили все, что попадется под руку, и тот же Серов, и маршал Жуков, член Военного Совета 1-го Белорусского фронта генерал К. Ф. Телегин, и командир 2-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал В. В. Крюков, и многие другие. Где уж тут было заботиться о сбережении солдатских жизней или ловить настоящих шпионов.
Нет, военная контрразведка работала совсем не так, как показано в талантливом романе Богомолова – гимне доблестным контрразведчикам. Чем на самом деле занимались «смершевцы», можно узнать из приказа № 0089, изданного наркомом обороны товарищем Сталиным 31 мая 1943 года. Незадолго перед этим, в апреле, органы военной контрразведки перешли в его ведение, став частью наркомата обороны, и Иосиф Виссарионович решил немного припугнуть новых подчиненных, чтобы не слишком увлекались самодеятельностью. Благо и повод хороший нашелся – письмо командующего действовавшей в Карелии 7-й Отдельной армии генерал-лейтенанта А. Н. Крутикова, поступившее в апреле. Алексей Николаевич, очевидно, не ладил со своим особым отделом. А тут как раз в конце апреля получил очередное звание. По всей вероятности, Крутиков решил, что Сталин к нему благоволит. И поскольку контрразведка теперь – часть наркомата обороны, значит, горячо любимому вождю сам бог велел навести порядок в этом хозяйстве.
Генерал не ошибся. Сталинский приказ обрушил суровые кары на горе-контрразведчиков:
«Проверка работы Особого отдела 7-й Отдельной армии вскрыла отдельные факты извращений и преступных ошибок в следственной работе Особого отдела 7-й Отдельной Армии.
Приказываю:
• За извращение в следственной работе заместителя начальника Особого отдела 7-й Отдельной армии, начальника следственной части подполковника Керзона и старшего следователя Ильяйнена уволить из органов контрразведки и осудить решением Особого совещания к 5 годам лагерей.
• За преступные ошибки в следственной работе следователей Седогина, Изотова и Соловьева уволить из органов контрразведки и направить их в штрафной батальон при Начальнике тыла Красной армии.
• Начальнику Особого отдела 7-й Отдельной Армии т. Добровольскому за отсутствие контроля за работой следственной части, в результате чего в следственной части имели место грубые ошибки и извращения, объявить выговор с предупреждением.
• Помощника прокурора армии майора юстиции Васильева за плохое осуществление прокурорского надзора за следствием в Особом отделе снять с работы с понижением в должности и звании и направить в распоряжение Главного военного прокурора Красной армии.
• Военному прокурору Армии полковнику юстиции Герасимову за самоустранение от надзора и за отсутствие контроля за работой своих помощников – объявить выговор с предупреждением».
Основанием для приказа стал доклад секретаря ЦК ВКП(б) и начальника ГлавПУРа А. С. Щербакова, по поручению Сталина проверявшего деятельность Особого отдела 7-й Отдельной армии. Картина вскрылась весьма неприглядная. 22 мая 1943 года Александр Сергеевич сообщал наркому обороны о том, что удалось установить:
«Военный Совет 7-й Отдельной армии взял под сомнение правильность обвинений Никулина и Шведова в шпионаже. По материалам следствия, проведенного Особым отделом Армии, дело рисовалось следующим образом:
Резидент немецкой разведки Никулин, снабженный немецкой разведкой оружием (пистолетом и гранатами), получил от немецкой разведки задание вести обширную шпионскую деятельность в Красной армии – вербовать шпионов, взрывать мосты, поджигать воинские склады, советские учреждения и т. д. Никулин имел в своем распоряжении агентов-связистов, которые, переходя линию фронта, передавали немцам шпионские сведения, собранные Никулиным. В числе других шпионов Никулин завербовал командира Красной армии младшего лейтенанта Шведова.
Проверка этого дела дала следующие результаты:
Никулин И. А., 1910 года рождения, служил в Красной армии в 1939 году, участвовал в боях с белофиннами, был ранен, после чего признан негодным к военной службе. Никулин совершенно неграмотный (умеет только расписываться), работал до войны и во время войны плотником Тихвинской лесобиржи. Четыре брата Никулина служат в Красной армии. Во время оккупации Никулин полтора месяца проживал на территории, занятой немцами. Со Шведовым Никулин познакомился в то время, когда воинская часть, в которой состоял Шведов, располагалась по соседству, где проживал Никулин.
По материалам следствия, как агент-связист, завербованный Никулиным, проходит Иванова Екатерина, 15 лет. Три брата и сестра Ивановой служат в Красной армии.
Младший лейтенант Шведов после нескольких недель знакомства с Никулиным уехал вместе со своей частью на Волховский фронт, под Синявино, откуда и дезертировал. Шведов был задержан Особым Отделом 7-й Армии, ему первоначально было предъявлено обвинение в дезертирстве, а затем в шпионаже. Через некоторое время после ареста Шведов сознался в шпионской работе и показал, что в шпионы он был завербован Никулиным.
На допросе мне и товарищу Абакумову Шведов заявил, что, после того как следователь Ильяйнен потребовал от него назвать сообщников, он, Шведов, назвал двух красноармейцев из взвода, которым он командовал. Но Ильяйнен отклонил этих людей и потребовал назвать других лиц. После этого Шведов оговорил Никулина (поскольку часть Шведова только что прибыла на фронт, солдаты-новобранцы, ранее не воевавшие, на роль немецких резидентов никак не годились; другое дело – побывавший под оккупацией Никулин. –
