танковой армии о потерях, за период с 6 августа по 5 сентября 1943 года потеряла убитыми и пропавшими без вести 772 человека, включая 108 лиц начальствующего состава (офицеров), а ранеными – 1895 человек, включая 105 лиц начальствующего состава (офицеров). Получается, что на одного убитого офицера приходилось 6,15 рядовых и сержантов. А на одного раненого офицера – 17,05. Если предположить, что соотношение числа убитых солдат и сержантов на одного офицера в действительности было таким же, как и для раненых, то общие безвозвратные потери 4-й танковой армии можно оценить в 1949 человек, или в 2,5 раза больше, чем те, что были указаны в донесении. Как раз в этот период рядовой и сержантский состав 4-й танковой армии пополнился призванными непосредственно в части с оккупированных территорий, недоучет безвозвратных потерь среди которых был особенно велик.
В оценке числа раненых советский Генштаб ошибся не менее красноречиво. В период с 10 декабря 41-го по 20 апреля 1942 года германская Восточная армия потеряла ранеными 273 тысячи человек – тоже почти в 10 раз меньше, чем полагало руководство Красной армии. Вот насчет общего числа немецких дивизий на Восточном фронте ошибки не было. К 16 июня 1942 года на Восточном фронте, включая Финляндию, как раз находились германские силы, эквивалентные 184,5 расчетным дивизиям, включая 19 танковых. Правда, в это число входило 12 охранных дивизий, имевших лишь ограниченную боеспособность и находившихся в глубоком тылу на оккупированных территориях. Главное же, степень укомплектованности германских соединений была многократно приуменьшена.
Советские данные о потерях неприятеля в боевой технике также были очень далеки от действительности. С 1 декабря 1941 года до 1 февраля 1942 года германские войска на Восточном фронте безвозвратно лишились 951 танка и 881 самолета. В последующие два с половиной месяца из-за снижения интенсивности боевых действий потери техники были незначительны. Но советский Генштаб значительно преувеличил величину танкового пополнения, поступившего в германскую восточную армию, и таким образом довольно точно угадал общее число боеспособных танков, имевшихся у немцев на советско- германском фронте весной 1942 года. На 31 марта на Восточном фронте вермахт располагал чуть более 1,5 тысяч единиц исправной бронетехники. Ошибка советской разведки заключалась в том, что, преувеличив потери, она недооценила резерв танков, имевшийся в распоряжении германского командования. В результате активные действия танковых соединений вермахта в мае и в ходе летнего немецкого наступления оказались для Красной армии неприятным сюрпризом.
Дело майора Рейхеля
После того как Красная армия в мае 1942 года потерпела тяжелые поражения в Крыму и под Харьковом, Сталин, наоборот, склонен был не преуменьшать, а преувеличивать силы вермахта. Он ожидал главного удара немцев на московском направлении. Гитлер же задумал генеральное наступление на юге – к Сталинграду и кавказской нефти. Сама судьба дала Красной армии шанс точно определить истинное направление главного удара противника.
20 июня 1942 года немецкий самолет связи из-за ошибки пилота оказался над нейтральной полосой и был сбит огнем советской зенитной артиллерии. На его борту находился начальник оперативного отделения 23-й танковой дивизии майор Рейхель с важными документами, раскрывающими замысел операции «Блау» («Голубая») – немецкого наступления на юге. Майор был убит, а портфель с документами попал в руки советских разведчиков. Немцы не стали переносить направление генерального наступления, начавшегося 28 июня. Потеря времени, связанная с перегруппировкой войск на новое направление, была для них опаснее, чем возможные меры, которые советское командование успело бы предпринять, получив бумаги Рейхеля.
Вечером 20 июня между главнокомандующим Юго-Западным фронтом и направлением Тимошенко и Сталиным состоялся следующий разговор по прямому проводу:
«ВАСИЛЕВСКИЙ. Здравствуйте. Товарищ СТАЛИН сейчас будет говорить. Ставка просит вас кратко доложить обстановку, ваше отношение к перехваченным у немцев документам и какие мероприятия вы считаете необходимым провести в ближайшее время.
ТИМОШЕНКО. Перехваченные документы с плановыми действиями противника не вызывают сомнений, потому что направлялись они боевым самолетом, на котором были офицеры. Самолет в силу плохой погоды потерял ориентировку и попал в сферу нашей войсковой зенитной артиллерии, которой был сбит. Два офицера, в том числе летчик, при падении сгорели, и один офицер в звании майора остался живым, пытался уничтожить документы, но был достигнут нашими войсками в момент падения на землю и убит в перестрелке. Кроме переданных вам документов, захвачено еще много других, которые расшифровываются. Среди них уже расшифрован один документ, в котором указывается, что это наступление отложено до 23.6 (немецкое наступление началось 28 июня, а 23 июня намечалось завершить последние перегруппировки по плану „Блау“. 20 июня точный день начала наступления еще не был установлен. –
1. Вывести на фронт СУРКОВО, НЕСТЕРНОЕ еще две стрелковые дивизии и расположить их в обороне, имея в первом эшелоне две стрелковые дивизии и во втором эшелоне одну. Эти две стрелковые дивизии мы берем от Рябышева (командующего 28-й армии. –
2. На этот же фронт за пехоту предполагали вывести 13 танковый корпус.
3. Просим дополнительно к решению Ставки Верховного Главнокомандования утвердить изложенное нами решение.
