золота не испортилась, бросился к печке.
Смесь уже совсем расплавилась и необходимо было тотчас же всыпать порошок, дающий определенный цвет золоту. Мюри достал небольшую металлическую трубку и, стоя над огнем, стал открывать ее, взяв для этого с полки большую отвертку. Крышка не поддавалась. Мюри сделал усилие.
Вдруг отвертка соскочила с края трубки и с силой ударилась о кольцо. Раздался треск, похожий на щелканье пружины, и одна половина змеи открылась. В то же время Мюри увидел, как из открывшегося отверстия высыпался серый порошок на расплавленное золото.
Раздался сильный взрыв, густое удушливое облако с каким-то специфическим запахом, напоминающим не то ладан, не то затхлую сырость подвала, пахнуло в лицо Мюри и он, широко взмахнув руками, повалился без чувств около горна.
Когда Мюри очнулся, огонь в горне уже погас и на дне чашки лежал небольшой комок сероватого металла. Очистив кусок от нагара, Мюри увидел сплав серого оттенка, переливающийся то зелеными, то розовыми цветами. Эти переливы были до того нежны, до того неуловимы, что Ворт более часа стоял, любуясь на полученный металл, пока, наконец, не вспомнил про кольцо, и тотчас же, испугавшись, как бы кольцо не попало в чашку с расплавленным золотом, стал искать его.
Через несколько минут бесплодных поисков он увидел кольцо, лежащее в углу. Изумрудные глаза переплетенных змей смотрели на него так живо, с такой злобой, что Мюри невольно отдернул руку, но тотчас же, улыбнувшись, взял кольцо и стал рассматривать.
Странно. Отверстие, заключавшее в себе порошок и случайно открывшееся от удара отвертки, захлопнулось и как Мюри ни искал, ни выстукивал, ни исследовал при помощи лупы, он не мог найти ни малейшего следа.
Отнеся кольцо к Куртису и передав ему поручение хозяина, Мюри вернулся в лабораторию и принялся снова рассматривать кусок сплава.
Нежные переливы были так красивы, что Мюри охватило желание оставить его себе. Эта боль при мысли лишиться куска оригинального золота, это ноющее, щемящее чувство разрасталось все больше и охватывало Мюри всего… Чем дольше он держал сплав в руке, тем сильнее, острее чувствовалась боль от возможности потерять его. Голова начинала слегка кружиться, в глазах заходили круги, почувствовался едва уловимый запах ладана и сырого подвала, тело стало цепенеть, кошмарные образы проносились перед глазами…
…
Металл жег руки, но бросить его не хватало сил…
Внезапно, страшным усилием воли Мюри стряхнул с себя оцепенение… И тут у него созрело решение ни за что не отдавать полученный сплав хозяину, а заплатить его стоимость и оставить себе.
Едва только Мюри принял такое решение, как сразу успокоился, как будто с его плеч свалилась громадная тяжесть.
Положив металл в ящик стола, Мюри пошел в магазин, где хозяин без всяких возражений разрешил ему уплатить стоимость истраченного золота.
Вернувшись к себе, Ворт вынул из ящика кусок сплава и, любуясь его переливами, стал думать, что бы из него сделать, и в конце концов остановился на кольце. Решив окончательно, Мюри отправился в мастерскую. В две минуты поладив с Куртисом, он запер лабораторию и пошел домой, унося с собой столь удивительным образом полученный сплав, который завтра должен был превратиться в красивое кольцо.
Вышел он бодрым, довольным, веселым, но чем дальше шел, тем все сильнее слабость охватывала его, ноги отказывались служить, голова начинала кружиться. Несколько раз Мюри останавливался, чтобы собраться с силами, пока, наконец, с большим трудом, едва волоча ноги, поднялся к себе на четвертый этаж.
Вынув кусок сплава, он положил его на стол и тотчас же почувствовал облегчение. Не придавая всему этому значения, Мюри с аппетитом пообедал и, взяв золото, прилег на кушетку.
Слабость на этот раз гораздо быстрее охватила его. Воля, утомленная предыдущей борьбой, все меньше оказывала сопротивление. Голова кружилась… В глазах появились круги, сначала незаметные, потом все ярче и отчетливее и, наконец, все закружилось в ярком зеленом цвете, цвете изумрудных глаз переплетенных змей. Неясные кошмарные образы стали вырисовываться из тумана… Вдруг Мюри отчетливо увидал страшное лицо старика в странном маскарадном головном уборе.
Лицо было искажено злобой. Острый крючковатый нос с изгибом к нижней губе напоминал клюв хищной птицы. Глаза с ненавистью устремлены на Ворта…
Понемногу лицо стало расплываться, пока не исчезло совсем. Знакомый запах ладана усилился и стал преобладающим. Внезапно в облаке тумана вырисовалось прелестное лицо молодой девушки. Большие черные глаза, словно выточенные из мрамора черты лица, полные, чувственные, цвета спелой вишни губы и красивые волны слегка вьющихся иссиня-черных волос…
…
Видение было до того прекрасно, да того соблазнительно, что Мюри, не будучи в состоянии далее владеть собой, вскочил с кушетки и с простертыми
