стран через хакерские атаки. Выходит, что русофобские настроения – это итог путинской политики, преследующей одни цели, а в итоге получающей совершенно иной результат.
В последнее время обвинения в адрес России в хакерских атаках звучали многократно как в ситуациях, в которых у России есть свой интерес, так и в отдаленных политических событиях, чуждых стране.
Среди атак, в которых подозревали Россию, – взлом агентства WADA, когда был опубликован список нероссийских спортсменов, у которых допинг-пробы были положительными, но WADA эту информацию скрывало, ряд атак во время выборов в США в пользу кандидата Трампа, о котором российский президент высказывался в то время весьма комплиментарно. Американская версия заключается в том, что первая атака на Национальный комитет Демократической партии США была проведена в апреле. Согласно результатам расследования, во взломах информационной системы были виноваты две группировки хакеров – Cozy Bear и Fancy Bear. Естественно, что «медведь» в названии группировок ассоциировался непосредственно с Россией. Да и итог расследования указывал на то, что группировки тесно связаны с российским правительством и участвуют в политическом и экономическом шпионаже. По официальной версии, группировкам удалось похитить письма из ящиков электронной почты, а также компромат на конкурента демократов на выборах президента – Дональда Трампа.
Расследование предполагаемого вмешательства РФ в президентские выборы в Америке в ФБР продолжается до сих пор, и уже не один высокопоставленный чиновник был отправлен в отставку. Бывший директор ФБР Коми считает, что нет «никаких сомнений, Россия вмешивалась в наши выборы во время кампании 2016 года. Они вмешивались с конкретной целью, они вмешивались изощренно. Они использовали специальные технические устройства. Эта кампания регулировалась высшим российским руководством. Это мнение разделяют все разведслужбы»…
Одна из новых громких тем этого рода – это российский след в президентских выборах во Франции, когда западные журналисты при общении с Путиным пытались уличить последнего в поддержке кандидата Ле Пен, с которым президент встречался в Москве в период избирательной кампании. В числе других заявлений об атаках были сообщения о вмешательства в выборы президента и различные органы власти. Например, Германия обвинила Россию в атаках на информационную систему Бундестага в 2015 году и в нападениях на Христианско-демократический союз Германии, возглавляемый Ангелой Меркель.
Глава МИД Великобритании Борис Джонсон также считал, что «российские власти могут попытаться оказать влияние на исход досрочных выборов в парламент страны, поскольку ранее уже делали это в США; ясно, что именно это сделали во Франции», пытаясь «в целом подорвать веру в демократию и дискредитировать демократический процесс».
Глава МИД Черногории заявил о вмешательстве России во внутренние дела этой балканской страны. Аналогичные обвинения последовали со стороны Македонии. Правда, там речь шла не о хакерах, а о влиянии на СМИ. Но разница небольшая.
Последним на данный момент стало обвинение в причастности к катарскому кризису российских хакеров, которые якобы взломали государственное информагентство Катара (QNA) и опубликовали фальшивое заявление эмира Катара Тамима бен Хамада Аль Тани о поддержке Ирана и Хамаса, что спровоцировало серьезный политический кризис в регионе.
Российская угроза стала, таким образом, излюбленной темой и инструментом в том числе не только антироссийской, но и внутриполитической борьбы на Западе, усилив русофобские настроения во всем мире.
Длительное время в парламенте России опровергали сообщения о том, что в стране существуют кибервойска. И только в феврале 2017 года Шойгу признал, что войска информационных технологий созданы в Вооруженных силах РФ. За месяц до этого российские чиновники твердили об обратном. Например, глава комитета по обороне Государственной Думы утверждал, что специализированных подразделений, отвечающих за кибербезопасность, в структуре Вооруженных сил РФ нет. Первый зампредседателя комитета Госдумы по обороне Александр Шерин заявил, что кибервойск в России не существует, хотя во всех странах, которые претендуют на роль сверхдержав, ведутся такие разработки. При этом в докладах международных исследовательских структур сообщалось о совершенно обратном. Компания Zecurion Analytics выпустила исследовательский отчет, в котором указано, что Россия входит в пятерку стран по численности и финансированию кибервойск. Они занимаются шпионажем, кибератаками и информационными войнами. Численность их достигает тысячи человек, а годовое содержание может ежегодно составлять около 300 миллионов.
Зачем нужно было отрицать факт наличия войск кибербезопасности – не ясно. Вероятно, это какая-то уже узнаваемая стилистика внешнего общения, основанная на возможности ложной информации, политической иерархии России. Но в результате создалось впечатление, что Кремль точно что-то в этом вопросе недоговаривает своим гражданам…
С другой стороны, вызывает сомнение качество подготовки подобных специалистов, учитывая уровень технологического развития государства. Если верить расследованию, опубликованному на портале Медуза, российские вооруженные киберсилы в НИИ «Квант» еще в 2011 году получили из Италии пробную версию программы-вируса Remote Control System. Не исключено, что таких контактов по линии оборонного ведомства с иностранцами было множество. То есть наиболее вероятный сценарий – это привлечение внешних исполнителей к хакерским атакам. Кстати, Путин уже высказался в стиле «да кто его знает – может, и были хакеры, может, и российские, а может, и не было». Этакая новая культура изъяснений на президентском уровне.
Как правило, Путин ранее отрицал, и многократно, любую причастность русских к атакам, но неожиданно он дал повод иностранным журналистам усомниться в непричастности России. При общении с журналистами перед ПМЭФ Путин допустил причастность русских к атакам, но отверг их связи с государством: «если они настроены патриотически, они начинают вносить свою лепту, как они считают, правильную, в борьбу с теми, кто плохо отзывается
