В Киеве из местных добровольцев были сформированы полицейские батальоны (ПБ) за №№ (101–111, 113–126, 129–131, 134–140, 143–146, 157–169). Общая численность этих батальонов составляла более 35 тыс. человек. В 1943 году, когда немцам пришлось оплакивать свою 6-ую армию, разгромленную под Сталинградом, а полицаи недосчитались многих своих коллег в боях с народными мстителями, ряды ПБ существенно поредели. Часть полицейских батальонов немцами была включена в состав полицейских стрелковых полков (31–38) трехбатальонного состава, которые выполняли карательные операции на Украине и в Белоруссии и даже использовались на передовой.
Вот уж истина — чужое пушечное мясо не так жалко, как своё. Другая часть личного состава просто дезертировала — тепло своих жен, уют хат или квартир были более притягательными факторами, чем суконная униформа полицейского.
Мне хочется привести здесь один из варварских эпизодов оуновских вояк 118 ПБ, задействованного в карательной операции на территории Белоруссии, в ходе которой была сожжена небольшая белорусская деревня Хатынь вместе со всеми жителями. В мемориальном музее Хатыни автор побывал в середине 80-х годов, и живо представил ту кровавую оргию, ставшей национальной исторической трагедией.
Колокольный звон Хатыни, — печальный, тревожный, призывный…
Звучал он над притихшей долиной, над лесами и перелесками и уносился в бескрайнюю синь неба. Теперь здесь не запоет поутру в росных травах коса, не загомонят игривые дети, не заскрипит под тяжестью ведра со студеной водой ворот колодца, не скрипнет калитка, не выйдет никто навстречу, не разбудит нарождающийся день петух, не заржать коням у водопоя…
Гудят-звенят колокола горькой памяти над пепелищем двадцати шести дворов во мне до сих пор. От впечатления увиденного делается не по себе. Не верится, что такую жестокость могли сотворить думающие существа.
Длительное время советские люди были уверены, что все Хатынские зверства творили только немцы. Но захваченные архивы бандеровцев показали, что именно 118-ый полицейский батальон СС, укомплектованный в основном выходцами Западной Украины, принимал активное участие в этом побоище. Начальником штаба этого подразделения являлся обер-палач 27-ми летний бывший офицер РККА Васюра, осужденный в последствии в Минске — в 1986 году к ВМН — расстрелу.
Дело в том, что в тот страшный день 11 марта 1943 года партизаны-подростки устроили засаду, и в неё попал небольшой отряд немцев. И надо же было такому случиться, что чья-то партизанская пуля уложила «шефа роты» батальона, любимца фюрера, участника Олимпийских игр в Берлине в 1936 году, чемпиона этой Олимпиады в толкании ядра гауптмана Ханса Вельке. Каратели были в ярости, и в отместку устроили кровавую Хатынь.
Совместно с немцами украинские полицаи уничтожили тогда в огне и расстреляли 149 человек, из них 76 детей.
На судебном процессе в 1986 году бывшие полицейские свидетельствовали, что, «когда каратели окружили деревню, через переводчика штаба батальона Луковича в цепи полицаев пришло распоряжение выводить людей из домов и конвоировать их на окраину села к огромному деревянному сараю.
Полицаи и эсесовцы затолкали в сарай всех найденных ими жителей и обложили постройку соломой. Перед запертыми воротами установили станковый пулемет, за которым лежал полицейский Катрюк. Крышу сарая и солому подожгли Лукович и какой-то немец. Пламя быстро побежало по соломе, и сарай заполыхал.
Через несколько минут под напором людей дверь рухнула, и узники стали выбегать из сарая. В это время прозвучала команда «Огонь!» и каратели начали стрелять по несчастным.
Некоторым жителям удалось достичь окраины деревни, но здесь их также ждали пулеметчики-полицейские. За одним из пулеметов лежал Тимофей Топчий:
— Когда мы вышли к Хатыни, то увидели, что из деревни убегают какие-то люди. Нашему пулеметному расчету дали команду стрелять по убегающим хатынцам. Первый номер расчета Щербань открыл огонь, но прицел был поставлен неправильно, и пули не настигали беглецов. Мелешко оттолкнул его в сторону, и сам лег за пулемет. Убил ли он кого, не знаю, мы не проверяли.
Все дома в деревне, прежде чем сжечь, разграбили: забрали более-менее ценные вещи, продукты и скот. Тащили все подряд — и мы, и немцы.
Другой бывший полицейский Иван Петричук вторит своему однополчанину:
— Мой пост был в метрах 50 от сарая, который охранял наш взвод и немцы с автоматами. Я хорошо видел, как из огня выбежал мальчик лет шести, одежда на нем пылала. Он сделал всего несколько шагов и упал, сраженный пулей. Стрелял в него кто-то из офицеров, которые большой группой стояли в той стороне…
Не знаю, много ли было в сарае детей. Когда мы уходили из деревни, он уже догорал, живых людей в нем не было — дымились только обгоревшие трупы, большие и маленькие. Эта картина была ужасной…
В июле 1944 года 118 ПБ прибыл на отдых в Варшаву и был вскоре включен в состав 30-ой дивизии СС в качестве 62-го и 63-го батальонов.
Автора давно интересовали история возникновения и судьбы сечевиков из отрядов Максима Боровца («Тараса Бульбы») на сарненщине. Этих материалов было мало в те годы. Кстати мальчишеское прозвище «Бульба» он заслужил среди своих сверстников за своеобразную форму носа — «картошкой». Его так и называли — Максим Бульба. Это героическое имя видно понравилось ему, и он взял себе, как брали и другие «лесовики подполья»,
