Будет пусто и тревожно,
Разорвётся с миром связь,
Словно кто, неосторожно,
Паутинки тронул вязь.
Всё покажется нелепым
И бессмысленно пустым,
Как разрушенные склепы,
Сквозь проросшие кусты.
Поцелуй! И я накрашу губы,
Подведу карандашом глаза,
Стану креативной, даже грубой,
Словно отпуская Небеса,
Распрямлю расслабленную спину,
Плечи горделиво разверну…
И полтинник лет, с улыбкой, скину,
Всё ещё любви своей в плену.
Оставляют меня Мнемозина, Эвтерпа, Эрато…
И напрасно их звать, и смешно ожидать, что вернутся,
Лишь сказать им спасибо, что были со мною когда-то,
Слабым отзвуком строчек, сердца их нетленные бьются.
Я не знаю зачем мне так страстно и вольно писалось,
В каждом слове горело, пылало, играло сознанье,
И казалось, что буква?! – Такая-то в общем-то малость,
А меняла весь смыл, попадая в своё сочетанье.
Сколько весят слова?! – Только жизнь в проявлениях ценна! –
Но от них словно пламя в груди загоралось, пылая.
Забирает сценарии драм, уходя, Мельпомена,
И лишь Талия здесь, жизнь мою в странный фарс превращая.
Гаснут все сигнальные огни.
Страсть сметает даже муть у дна,
Топит застоявшиеся дни…
Миром снова правит тишина.
Облака летящие в зенит.
Редких птиц стремительный полёт.
Быт нас вновь с тобой разъединит,
