ушах шумело, дыхание было частое. Я боялся потерять сознание. Вскоре ко мне вернулось спокойствие; часы показывали половину третьего.
Отчетливость моего сновидения была такова, что впечатление от него сохранилось на всю ночь. Напрасно я снова старался уснуть; мне пришлось встать, чтобы в работе найти умственный отдых и покой.
Я не спал также и следующую ночь; коралловые четки я положил на грудь, но ничего не вышло; сладкое ощущение, которое они давали мне, утратило свою ясность; к нему примешивалось нечто, похожее на страх.
После этой бессонной ночи я почувствовал себя усталым; на другой день мне тоже нездоровилось, и я лег рано. Я взял коралловые четки и заснул, как только улегся. Приснилось мне опять прежнее; рассказывать я вам не буду: сон был повторением только что описанного. Однако, в знакомой комнате я заметил зажженный ночник. Я опустился на колени около кровати; руки спавшей девушки были спрятаны под одеялом, но я без труда проник сквозь одеяло и взял ее за левую руку…
Возобновилось то, что уже было: девушка приняла вид трупа, в то время как рядом со мной возникло какое-то подобие. Я испытал те же ощущения, передумал те же мысли, воспринял те же впечатления. Призрак опять открыл глаза, бросился к постели и, к величайшему моему изумлению, проник в тело молодой девушки, которая приняла свой прежний вид и проснулась с громким криком. Я, в свою очередь, проснулся, но с меньшей внезапностью, чем день назад, и уже без таких тяжелых ощущений, хотя был немного разбит. Мне удалось опять заснуть, и остальная часть ночи прошла без происшествий.
Теперь я дошел до четвертой ночи. Она была отмечена особыми подробностями. Нечего и говорить вам, что я все время ложился спать при одинаковых условиях. По-видимому, я очутился в знакомой комнате, но она была пуста; что-то потянуло меня к стене и заставило войти в соседнюю комнату; без труда я проник в нее сквозь стену. Эта стена оказалась для меня только невещественной видимостью, как те лучи солнца, которые скользят по комнате и освещают пыль, наполняющую ее.
Помещение, в которое я вошел, было довольно просторно: в нем находились две кровати. Эта комната была меблирована в стиле ампир. Обои и материя кресел показались мне цвета слоновой кости; на этом одноцветном фоне выделялись бледно-зеленые лавровые венки. На камине стояли большие часы из белого мрамора; они служили цоколем для статуи из золоченой бронзы, изображавшей Наполеона I-го верхом на лошади. Я передаю вам эти подробности, чтобы показать вам, как отчетливо я воспринимал все.
Молодая девушка спала на правой постели, левую занимала пожилая дама. Эти две кровати стояли бок о бок, под одним балдахином. Для большей точности скажу вам, что они — из красного дерева и украшены чеканной бронзой. На спинке кровати, над подушкой, на которой покоилась моя незнакомка, я заметил медальон из золоченой меди, изображавший колесницу Авроры.
Как я уже говорил вам, неодолимая сила толкала меня к молодой девушке. Я взял ее руку, и случилось все то, о чем я уже вам сообщал. Из тумана образовался призрак, открыл глаза и исчез в молодой девушке в ту минуту, как она с криком проснулась. Я увидел, что дама тоже проснулась, но вскоре я стал различать все неясно, и мой сон миновал.
На другой день я проснулся ничуть не утомленным.
Пятая ночь прошла не очень приятно: мне пришлось обедать у одного знакомого, который справлял «мальчишник». Пили и болтали до половины третьего ночи. Я лег очень поздно и ничего не видел во сне.
Шестая ночь началась, как четвертая. Я проснулся в комнате стиля ампир; молодая девушка и дама занимали те же места, как и за день до того.
Не буду повторять подробностей, вам известных; скажу только, что я принял решение не просыпаться, если молодая девушка выразит ужас.
Моя воля осуществилась: призрак появился гораздо скорее, чем в первый день, и через десять минут был уже готов. Он открыл глаза и бросился в молодую девушку, которая, вскрикнув, проснулась. На этот раз я не испытал ни малейшего изумления и остался в комнате. Я увидел, как прелестная незнакомка села на постели и, задыхаясь, поднесла руку к сердцу. Пожилая дама проснулась, и я услышал разговор.
Должен вам сказать, что голоса шли как бы очень издалека, но доносились вполне отчетливо.
— Что с тобой опять, дитя мое? — сказала дама.
— О, мама, я видела этого человека!
— Но ведь это — кошмар, милая Люси. Твой сон произвел на тебя такое впечатление, что повторяется почти каждую ночь. Разве ты не сознаешь, что это сон? Встань и осмотри сама окна и двери.
— О, нет, мама! Я не посмею встать.
Тогда мать незнакомки нажала звонок и позвала громким голосом: «Мария! Мария!»
Тут я увидел, что из уборной вышла дюжая девка в шерстяной юбке и платке.
— Чего угодно? — спросила вошедшая.
— У барышни опять был кошмар; ей приснилось, что она видит перед собой смуглого человека с длинной черной бородой. Пожалуйста, поищите под кроватями, загляните за занавески, проверьте, заперты ли двери, словом, осмотрите все хорошенько.
Мария, — теперь я знал ее имя, — принялась за самые добросовестные розыски. Она прошла сквозь меня три или четыре раза, не заметив моего присутствия, которого никто не замечал. В то время, как меня искали, я смотрел на Люси. Она сидела в постели на корточках, натянув одеяло до подбородка, и вид у нее был испуганный. Я подошел к ней и мог любоваться ее большими темными глазами.
