Профан полагает, что в Идее, даже в самой странной идее есть какая-то поддержка существованию. Нет, в моем случае — точно нет. И еще раз нет. С идеями дела обстоят еще хуже, чем с «творчеством», кое «лечит» по мнению благоглупого большинства.
Аналитичность — это тип ума. Аналитичность — не равнО независимость. Совсоюз обслуживали тоже не самые глупые люди, что касается узкопрофессионалов. Но, да, с другой стороны — это были люди, наученные «не выглядеть глупыми».
Россия — репрессивная страна не только, и не столько в силу негативного исторического опыта, но и (пожалуй, в первую очередь) потому, что здешний гражданин в основе своей натуры содержит некую обезличенную травму. С ней, с этой травмой он от чего-то и идентифицирует себя, отождествляет, вместо Я, вместо всякой Самости. Ее то он и хочет продлить, имея в виду не себя уже, а всех остальных. Отсюда — «Я страдал, и вы пострадайте», отсюда — «Хорошо не жили, не стоит и начинать».
Подлинный гуманизм жесток. Но только однажды
«Избегайте придавать себе статус жертвы» (с). Точный, но совершенно «не местный» совет. Ведь здесь жертва на жертве сидит и жертвой погоняет. Более того, если ты не жертва, ты персона нон грата.
Я ни разу не встречала всерьез навредившего реальности мизантропа. Но ровно так же я не встречала полезного декларатора гуманизма. Первый похоже — на 90 процентов — выдуманный литературно-исторический образ. Второго не бывает вовсе. А в жизни чаще встречается наоборот — полезный мизантроп и вредный гуманист.
Большинство людей так устает к середине, а, тем более, концу жизни, становится столь инерциально-податливо, что попросту не имеет возможности продекларировать волю к небытию, переставая осознавать Я-Самость, становясь некой животной машиной.
О них можно сказать — бытие засансарило
Испытывать сожаление, тем более, быть сентиментальным — это будто бы попадать в некое тлеянье, в черную воронку. Да, от сентиментальности прямо-таки разит смертью.
Детство. Это время и состояние, по сути, можно назвать единственным допущенным и легитимизированным психическим расстройством в жизни каждого человека. Ежели подходить к вопросу с точки зрения официальных и формальных психических норм.
Некоторая доза контролируемой паранойи, а, пожалуй, даже тщательно культивируемой врожденное недоверие к миру, неощущение его как «своего», «комфортного», «доброжелательного» — один из ключей к социальному успеху.
Да что там социальный успех! Ключ к мировому господству лежит в этой же банальной на первый взгляд (но только на первый!) психической бездне субъектного индивида.
Быть собой — в самой страшной, запредельной степени подлинности — это абсолютно опровергнуть бытие.
Быть непризнанным — быть безопасным.
