Гешефт и гештальт — есть Здесь и Сейчас моего Ничто.
Быть чем-то иным, другим, хоть и чаемым многими подобием «сверхчеловека» — здесь не надо ни воли особой, ни старания. Изображать из себя человека — вот тяжкий труд и своеобразная, скажем так, дипломатия для всякого монстра. Это и его (монстра) — высший, Цивилизованный Ум.
Идея удовольствия (да и, собственно, наслаждения) — идея, безусловно, репрессивная. Иди и получи удовольствие — вместо того, чтобы взять то, Что Тебе Надо На самом Деле. В некотором роде общество софт-насилия сформировал гуманистический психоанализ.
Как я вижу ад? Как обреченность получать избыточность человеческих удовольствий. В этом смысле страдание дает куда больше свободы. Но еще больше дает ее теплохладность. Предел же свободы в бесчувственном владении ресурсом, в том самом — Иметь И Не Быть.
Доверие к насилию — вот основной паттерн репрессивного бытия. Имя этого доверия может быть любым — «бог», «государство»… Недоверие к Самости и принятие мифологического «Сверх-Я» извне — это ваше все…
Мой политический герой — всегда немного трус, немного невротик, немного психопат. Героем делает его способность появиться в нужное время в нужном месте и грамотно себя преподнести. Именно такие входят в историю наиболее основательно. Да, этот тип явно предпочтительней романтического «воина», славящегося своей инфантильно-идиотской страстью — умереть за идею.
Ничто не находит столько помощников, соратников, сочувствующих, да и просто благодарной публики сколько чужое падение и зрелище его.
Если принять за основу идею о страдании как мощнейшем источнике энергии — мы и получим то, что подленько называют «третьим путем». Да, конечно, Россия существует в первую очередь исключительно за счет страдания, а не каких-то там высосанных из пальца идеологий. Тем более, экономики здесь как не было, так и нет.
Если демиург хочет кого-то наказать, он дает этому существу крепкую психику и полное понимание природы вещей. Если демиург желает убить самое себя — он делает то же.
Как правило, когда речь идет об изменении человека в «худшую» сторону — мы имеем возможность наблюдать человеческую натуру. И, напротив, когда речь идет о «благоприятных» изменениях — мы наблюдаем общественного лжеца.
Страдание — это, пожалуй, основная и единственная российская скрепа. В матрице россиянина казенными нитками на зигующем зингере прошито — «Сам страдал, пусть другие страдают». Это основа основ всех тех, невозможных к существованию особей. Но не то, высшего уровня Шикарное Ничто. Русская волго-догвилевская болотистая мгла. Болезненная вязь. Ничто Колымы. Эстафета страдания передается из поколения в поколения. От сердца к сердцу, да. Удовольствия здесь — лишь оборотная сторона страдания. Обманка, ловушка. Манипуляция. Оттого и любят здесь закомплексованных и нездоровых людей. От того, что мера их страданий и сомнительных удовольствий — не самое страдание и самое удовольствие, а чистая Манипуляция, Предел, Чужая Власть.
Большинство людей практически всю жизнь пребывает в бессознательном состоянии, потому что их высшие устремления направлены на
