собственности, но никто не воспринимал всерьез социалистические идеи. Главным для финансирующих русскую революцию западных организаций было то, что российские революционеры стоят за уничтожение не только царя и его придворных, но и всей империи.
Имеющие деньги и информацию западные спецслужбы еще три века назад стали опаснейшим детонатором на востоке. Их действия ведут к самым неожиданным — в том числе и для Запада — последствиям.
Многие западные авантюристы рассматривали Восток, с его легковерием, фанатизмом, движениями, так же непредсказуемо угасающими, как и вспыхивающими, как идеальный полигон для своих действий.
Кроме того, западная дипломатия лишена чувства самосохранения. Она для своих разборок не стеснялась разбудить чудовищные силы.
В интересах выигрыша в давнем противостоянии Франции и Австрии правительство Франции издавна заигрывало с Турцией, поддерживая ее, посылая на помощь Турции специалистов, превративших эту могучую, но не отличающуюся развитостью азиатскую державу в державу с первоклассной армией.
Остальная Европа, за малым исключением, с легкомысленным равнодушием следила за этими мероприятиями: что же, интрига так интрига. Точно так же вооружали Гитлера против Сталина — по обыкновению, страшнее кошки зверя нет!
Гром грянул вскоре — и в третьей четверти XVII века Турция начала усиленно пробивать (очевидно, из чувства благодарности) окно в Европу.
Тогда в первый раз прорезалась основная линия европейской тактики — когда создается тревожное положение, часто вследствие самой же европейской политики, подпиливающей сук, на котором сидит, — втягивать в свои дела Россию.
В тот период путем чрезвычайных усилий удалось отбить турок от Вены, но большая часть Балканских стран оказалась под турецкой пятой.
Турки готовы были возобновить свой натиск. Но Западу удалось отклонить их наступление, перенаправив удар в Россию, где русские войска и запорожские казаки в 1672–1681 годах крепко всыпали османам.
И хотя ценой огромных потерь турецким войскам удалось получить некоторый тактический перевес и немного потеснить Россию, но сделано это было такой кровавой ценой, что она обусловила отказ Турции от дальнейших завоеваний в Европе.
Итак, европейское государство — Франция — своей бездумной политикой создало огромную угрозу Европе, которую предотвращать пришлось России.
Но ведь и частные лица тоже не отставали в авантюрах. Множество европейцев-авантюристов искали себе пристанище на Востоке (по большей части в той же Турции), где находили благодатную почву для своих дарований. Результаты часто были чудовищны.
Сегодня мы с Западом просто не можем понимать друг друга из-за внедренных в умы французов, англичан, немцев, испанцев и других народов различных мифов и легенд о России, которые множатся и по сей день.
Так, известный историк Тарле в своей монографии о хитроумнейшем дипломате Талейране отметил, что со времен Венского конгресса традицией французской политики стало пугать спасенный русскими войсками от Наполеона Запад «угрозой с востока», причем востоком уже именуется не Турция, а только Россия.
Зачем это было нужно тогда Франции и защищающему ее интересы Талейрану, ясно. Он разрушал так называемую «коалицию победителей» — и это ему удалось.
Уже в начале 1815 года Австрия, Англия и Франция подписали конвенцию о взаимной военной защите от «русской угрозы». Поводом послужило весьма нерасчетливое присоединение Александром I значительной части Польши, чьи граждане ненавидели русских и поднимали бунты по любому поводу, при этом вовсю используя копеечное русское сырье для своих заводов, да рованные царем экономические льготы и огромный российский рынок сбыта, где русская промышленность не могла конкурировать с польскими товарами.
Но Польшу Россия получила вполне законно — по решению Венского конгресса. И повода для паники перед угрозой со стороны России не имелось.
Талейран, конечно, был весьма хитер и тонко проводил свою политику — он встречался не с такими уж наивными людьми (достаточно посмотреть переписку Меттерниха со своим агентом, приводимую Тарле, чтобы в этом убедиться).
Практически все знали, чего стоит Талейран, один из самых лживых дипломатов того времени; все видели, что Александр I пощадил Париж, фактически спас его от разгрома союзниками; все имели основание полагать, что царь довольствуется Польшей.
Казалось бы, о чем может быть речь? Конечно, Англия всегда старалась ослабить любое сильное государство, а Россия тогда была очень сильна, и во главе ее стоял весьма уважаемый подданными Александр I.
Но даже для достижения такой благой цели нужно ли было объединяться с Францией, которая помимо всего прочего была и просто ненадежна, ибо ее армия была в целом предана Наполеону, а не реставрированным Бурбонам?
Ведь в том же 1815 году, немногим позднее заключения договора, совершились знаменитые Сто дней — Наполеон вернул себе трон без единого выстрела. И подобного повторения боялись такие опытные политики, как Меттерних.
Почему же они пошли на такой риск? Как они дали Талейрану, которого они знали (многие — лично) как отъявленного лжеца, клятвопреступника и продажного человека, убедить себя?
