– Где же мне теперь гусиного жира взять, раньше надо было говорить.
– Кто же знал, что ты по лужам шастать будешь, ты бы дорогу выбирал.
– А ты на улице когда был?
– Утром, как пришел.
– Ты сейчас выйди, я посмотрю, как ты дорогу будешь выбирать.
– Ладно. Как в суде все прошло?
– Очень хорошо, я выиграл дело.
– Я нисколько не сомневался в этом.
– Спасибо, друг, а у тебя как дела?
– Я ходил к молле, но там заперто. Сейчас еще раз схожу.
– Не надо. Боюсь, что он теперь не скоро на работу выйдет. Я вызову его повесткой из суда.
– Приходил человек, сказал, что он хозяин этой будки, просил деньги. Я заплатил ему за два месяца вперед. Так, что я теперь полноценный компаньон.
– Очень хорошо, значит, жизнь налаживается.
– Еще приходила вчерашняя женщина, я дал ей подписать исковое заявление, что ты оставил.
– Слушай, у тебя нога, действительно, легкая, – воскликнул Али, – такую ты здесь кипучую деятельность развел.
– Еще я сегодня столкнулся с монголами.
– Надеюсь, ты никому не свернул шею? – спросил Али.
– Нет, напротив, я пришелся им по нраву. И они предложили мне поступить к ним на службу.
– Вот как, – удивился Али, – но, я надеюсь, ты не бросишь своего компаньона? Я обещаю с тобой делиться заработком.
– Ну так делись. Сколько ты сегодня заработал?
– Увы, мой друг, сегодняшний подзащитный был рабом. Я спас ему руку от неминуемого перелома. А денег у него не было.
– Но следующий наш клиент тоже рабыня?
– Там есть деньги. Я выяснил, ее хозяин был купцом, удачливым купцом. Молла Васиф, видимо, получил изрядную мзду, раз не может от нее отказаться.
– Может быть, я все-таки схожу к нему, припугну. Ты же сам сказал, что я буду заниматься выбиванием долгов.
– Егор, поскольку мы с тобой люди пришлые, особенно ты, мы должны вести себя очень осторожно. За нами никого нет. Мы здесь чужие. Все только по закону.
– Пришлые – это обидно, – сказал Егор.
– В Азербайджане говорят – у человека должен быть человек.
– Сколько лет я здесь живу, для меня здесь все родное. А я все пришлый, – не унимался Егор.
– К сожаленью, так устроено сознание людей. Даже, если ты здесь всю жизнь проживешь, но, если ты другой веры, другой крови – останешься инородцем, человеком второго сорта.
– Я думаю, что здесь ты не совсем прав, это зависит от того, кем ты сам себя ощущаешь. Не прав ты и в том, что за нами никого нет, – возразил Егор.
– Интересно, кто же наш покровитель?
– Как кто? А монголы? Половина базара видела, как душевно общался я с монголами. И это половина уже рассказала об этом второй половине. А завтра об этом весь город знать будет.
– Но это же не так.
– Это не так, но выглядит так. И, чем свободнее и смелее мы себя здесь будем вести, тем лучше. Люди будут говорить, что они не зря такие храбрецы – знать за ними кто-то есть.
Али рассмеялся.
– А, если я приму ислам? – продолжал Егорка. – Из любопытства спрашиваю. Меня будут считать своим?
– Как это ни странно, но людей, перешедших в другую веру, не любят еще больше. Исключение составляет случай, когда целый народ переходит в другую веру. А ты, что уже готов стать мусульманином?
– Мне все равно!
– То есть?
– Твой пессимизм в вопросах веры передается мне. Ты ведь ни во что уже не веришь.
– Напрасно ты так думаешь. Конфессии меня больше не интересуют, но я верю. Я верю в Бога – создателя вселенной, господина миров. Бог создал этот
