— Что ты делаешь? — неуверенно отстранился от нее тот.
— Хочу увидеть ужас в твоих глазах, когда ты осознаешь, что я и тебя буду тренировать, — сказала Ниена с ехидной улыбкой.
— Да я быстрее со скалы сброшусь, чем соглашусь на эту авантюру, — отмахнулся тот.
— Зенс ты можешь уйти, — вдруг услышал он голос Арси. — Я принимаю предложение Ниены.
Победно улыбающееся лицо девушки находилось лишь в нескольких сантиметрах от Зенса. Посмотрев еще раз на друга и убедившись, что тот настроен решительно, Зенс почти обреченно вздохнул и усмехнулся:
— Никуда я не пойду. Не хочу пропустить самое интересное. То-то я повеселюсь, глядя на то, какие мучения она тебе уготовила.
Улыбка Ниены стала еще шире и победнее:
— Ну уж нет, дорогой мой. Ты либо уходишь, либо остаешься и соглашаешься с моими условиями.
— Тогда я ухожу. Арси, пошли со мной! Посмотри, каким ехидным взглядом она смотрит на нас и улыбается, — сказал Зенс. — Наверное, про себя думает: «Вот повеселюсь над ними!» Не вздумай соглашаться на эту аферу — она же тебя живьем съест! Только представь ее в роли учителя — это ж самоубийство!
Арси не двинулся с места.
— Зенс, ты прекрасно знаешь, что я в безвыходной ситуации, — сказал он почти обреченно. — Я любой ценой должен научиться этому стилю. Это мой последний шанс. Или так — или скорая смерть от рук Эратоса.
Ниена подошла к нему и, подняв лампу повыше, сказала предупредительным тоном:
— У меня только одно условие.
— Какое?
— Исполнять все мои приказы беспрекословно. С этого момента ты становишься моим рабом. Если я приказываю удариться головой о стену, ты спрашиваешь, как сильно. Приказываю съесть навоз, ты спрашиваешь, где ближайшая конюшня. Я хочу, чтобы ты понял, какие трудности тебя ожидают. Без серьезных испытаний ты не сможешь овладеть этим стилем.
— Я же говорил, что она хочет поиздеваться над тобой, — снова влез в разговор Зенс. — Арси, принимать ее предложение — безумие!
— Я согласен, — решительно заявил Арси.
Он находился в таком отчаянном положении, что был готов ухватиться даже за соломинку. За самую тонкую и опасную соломинку, которая могла сломать его тело и гордость. Но, если уж ему суждено умереть во время тренировок, по крайней мере, он будет знать, что сделал все возможное.
— Зенс, Ниена абсолютно права, без трудностей невозможно овладеть этим стилем, — сказал Арси, глядя на друга. — Эратос подвергал себя многочисленным испытаниям. Тогда я думал, что он лишился ума, но сейчас понимаю, что все это имело большой смысл.
Зенс молча покачал головой, словно осуждая его решение. Он еще раз посмотрел на друга, затем на все так же стоявшую с победной улыбкой Ниену и наконец сдался:
— Хорошо, Арси, твое право. Но не говори потом, что я тебя не предупреждал, — он развернулся и направился к воротам, бросив через плечо: — Всего хорошего.
— Счастливого пути, — бросила ему в спину Ниена. — Но у меня предчувствие, что мы скоро встретимся.
— Это вряд ли, — Зенс обернулся и посмотрел на нее с сочувствующей усмешкой.
— Очень скоро ты поймешь, что влюбился в меня, и придешь петь серенады под стенами Мозакона, — пошутила Ниена. — Только потренируйся петь, иначе останешься без языка.
— Спасибо, что предупредила, — иронично сказал Зенс и посмотрел на друга. — Арси, удачи, она тебе точно пригодится!
Зенс, уходя, посмотрел уничтожающим взглядом на девушку, которая морила их голодом, унижала и издевалась над ними. А Ниена хитро улыбалась.
— Ну что, недостойные ушли, остались достойные! — сказала Ниена. Она повернулась к Арси и поднесла лампу к его глазам. — Еще раз подумай, готов ли ты к таким испытаниям?
— Другого выбора у меня все равно нет, — кивнул тот. — Ты моя единственная надежда. Катасту — мой последний шанс на спасение от ярости Эратоса.
— Что же такого ты ему сделал? — поразилась Ниена, уводя Арси обратно в город.
— Я единственный человек в королевстве, который реально борется против него и, скажу тебе честно, достиг немалых результатов в этом деле. А ему это совсем не нравится.
Они шли обратно по той же улице, по которой недавно спускались к городским воротам. Однако уже через несколько шагов Арси понял, что Ниена
