ожидалось — обнаружили ее пустой. В траншейных нишах нашли ящик с гранатами и ящик с осветительными ракетами. Вскоре, как и ожидали — явились "гости", двое патрульных ракетчиков. Так как их ждали и подготовились, то взяли без шума обоих — разве что бывший моряк, ординарец Строилова Парамонов громыхнул, когда оглушил шедшего вторым ракетчика ударом лимонки по каске. Второго языка скрутили в сознательном состоянии. После этого связались со своими — и предприняли наглую, но рассчитанную атаку, выведя из строя ближайшие дежурные расчеты и тех, кто дрых на подсменках в блиндажах. Свои гранаты израсходовали и найденные немецкие тоже. При этом пускали немецкие же ракеты, потому толком противник не сообразил, что происходит. Удрать удалось очень немногим, а приплывшая рота Крахмаленко потерь практически при переправе не понесла. Следом переправился и весь батальон, с ходу вступивший в ночной бой. К восходу удалось мало того, что выручить окруженных соседей из первой волны — около ста человек спасли, так еще и изрядно раздвинуть плацдарм, обеспечив сравнительно бесперебойную работу переправы, на которой активно помогали саперам и моряки 4 ОБ морской пехоты.
Но это все собственно присказка.
Как известно ни нашим, ни немецким войскам свои планы выполнить не удалось. Сбросить наших с Невского пятачка тоже не вышло, но в связи с прекращением наступательных операций его значение тоже уменьшилось (пяти километров не хватило пройти, чтобы наши прорвали блокаду уже в 42 году). Пятачок был эвакуирован, при этом с него танкисты и саперы уволокли всю технику, что была исправна и что можно было отремонтировать. Немцы продолжали молотить по пустому плацдарму, но не атаковали. Советское командование решило снова занять плацдарм. На удержание пятачка решено было оставить всего одну роту.
Батальон Строилова тоже вывели с пятачка. И именно из его личного состава и была сформирована рота добровольцев — как раньше формировались 1, 2, 3 ударные полки.
Командиром роты назначили капитана Бритикова Николая Акимовича, помначразведки, как он воевал, говорит то, что ему было всего 22 года, а он уже был опытный командир, солдаты его уважали. Политрук роты Иван Петрович Дмитриев тоже воевал с 41 года, начал, как рабочий-ополченец. В его обязанность политотдел дивизии вменил, чтоб он проконтролировал интернациональность бойцов в роте, но с этим проблем никаких не возникло — и русские и украинцы и белорусы и татаре и казах — в общем, полный набор. Первыми записались красноармейцы Иван Сорокин, Владимир Леженко, Михаил Блиадзе. Когда набралось 114 человек — запись прекратили, хотя желающих было еще много. Бойцов подобрали толковых, инициативных, обстрелянных. В отличие от бойцов ударных полков они знали друг друга и своих командиров, так что сработаться было не сложно.
Немцы полезли только 9 октября, потеряли 22 человека и откатились. Рота удерживала плацдарм 12 дней, понеся минимальные потери и нанеся серьезные потери немцам. Честно говоря, писать о том, как эта рота воевала сложно — напоминать будет забубенные рассказы балаболов из Главпура. Но, тем не менее, успехи роты были фантастическими — в первую очередь из-за активных и продуманных действий. Например, Бритиков добивался от подчиненных строжайшей маскировки позиций, на каждый пулемет создавалось не менее пяти мест для ведения стрельбы, при этом сектора должны были дополнять друг друга. Чтобы немцам при этом было не скучно, дополнительно создавались показушные позиции, куда ставились прострелянные максимы и гнутые ручники. Немцы радостно накрывали это огнем, после чего добавочно погнутый и прострелянный станкач ставился в другое место, как приманка. И опять привлекал к себе внимание германских канониров. При налетах пускали те же ракеты, что и немцы, чем сбивали целеуказания и бомбы в основном падали не туда. Рота не ждала, когда ее будут атаковать, а зачастую атаковала сама.
В дивизии при дефиците боеприпасов на Ленинградском фронте для сводной роты выделяли все требуемое, и поддержка артиллерии уже была куда серьезнее. Да и артиллеристы многому научились — если в 41 году они часто выкатывали свои пушки на открытые позиции, где немцы очень быстро их накрывали, то теперь навострились работать с закрытых позиций по корректировке с плацдарма. Фирменной деталью работы сводной роты было постоянное использование ручных гранат, причем в отличие от других подразделений у Бритикова любили килограммовые противотанковые. Обычный человек такой Ворошиловский килограмм с очень неудобной для броска ручкой кинет очень недалеко, поэтому для швыряния противотанковых выбирались те, кто укладывал кило тола дальше, чем остальные. (Настоящие гренадеры, хотя их так и не называли). И эффект от этого был впечатляющий.
11 октября немцы предприняли несколько атак с разных направлений. Маневрируя силами и активно используя артогонь из-за реки с корректировкой, рота все атаки отбила.
То же повторилось 12 и 13 числа. С теми же плачевными для немцев успехами. 14 октября Бритиков неожиданно для немцев атаковал и отбил их передовую траншею и пулеметный дзот, понеся потери в виде нескольких раненых. Попутно были проделаны проходы в проволочных заграждениях и разведаны проходы в минных полях, прикрывавших вторую линию немецкой обороны. Тяжелораненых повез на тот берег Александр Федорович Филоненко в обязанности которого дважды в сутки было переправляться через Неву, привозя в роту боеприпасы и еду. Осколком мины просадило борт, хлынула вода. Возчик заткнул дыру плащ-палаткой и раненых довез.
Контратаку немцы планировали провести рано утром. Бойцы в боевом охранении засекли суету в леске, углядели, что немцы таскают ящики в лощинку, укрытую от нашей артиллерии и предположили, что скапливаются и готовятся к атаке. Ночью пара особо толковых пластунов убедилась, что да, в лощинке скапливается до роты немцев. Бритиков на это собрал две команды — одну из опытных автоматчиков (сержант Сивохин) и другую — из лучших гранатометчиков (сержант Сорокин), скрытно добрались до края лощинки и накрыли не готовых к такому обороту врагов. Закидав сидевших и дремавших немцев гранатами (противотанковыми и лимонками) и обстреляв их из автоматов, отчего те запаниковали и кинулись врассыпную, бойцы Бритикова, не
