«подберет» другой «тиран». Так «благими намерениями» очередной раз выстлана дорога в ад. Самому же «ребенку» (который в анекдоте, очевидно, уже давно не тинейджер) необходимо взять на себя ответственность за свою жизнь, пусть и ценой проблем, борьбы за свой выбор. Иначе привычка необоснованного подчинения засосет словно болото. Как сказал Джеймс Болдуин, «свобода – это не то, что дают, а то, что берут».
Свобода идет рука об руку с ответственностью, потому что тот факт, что мы свободны, налагает на нас обязательство за последствия своего выбора. (
Свобода состоит не столько в том, чтобы исполнять свою волю, сколько в том, чтобы не подчиняться чужой воле
Дух воли у нас в душах сызмальства бродит, И мысли о ней нам мозги будоражит, Хотя и мечтаем мы все о свободе, Но ждем, что свободными быть нам прикажут.
Люди, согласные пожертвовать свободой ради уверенности в завтрашнем дне, всегда требуют лишить свободы также и тех, кто на это не согласен. (
Для некоторых свобода означает возможность делать то, что хочется; для большинства же это право не делать того, чего не хочется. (
Диапазон применения байки: семейное консультирование, аффективные расстройства.
Терапевтические мишени: установка долженствования, отстаивание своих прав.
Психотерапевт спрашивает мужчину:
– Какова вероятность, что вы после сеанса по дороге домой встретите инопланетянина?
– Полагаю, вероятность составляет одну миллионную долю процента.
Психотерапевт задает аналогичный вопрос женщине. Та отвечает:
– Ну конечно, пятьдесят процентов.
– Как вы пришли к такому выводу?
– Ну как же! Либо встречу, либо нет.
Мораль. У всякого безумия есть своя логика. (
Комментарий. Многие люди, не только доморощенные гадалки и маги, но даже ученые, пытались предсказать будущее. Под влиянием успеха научных теорий, особенно ньютоновской теории тяготения, у французского ученого Пьера Лапласа в начале XIX века выработался взгляд на Вселенную как на полностью детерминированный (предопределенный) объект. Лаплас полагал, что должен существовать набор научных законов, которые позволяли бы предсказать все, что может произойти во Вселенной, если только известно полное описание ее состояния в какой-то момент. Например, если бы мы знали положение Солнца и планет, отвечающее определенному моменту времени, то с помощью законов Ньютона могли бы вычислить, в каком состоянии оказалась бы Солнечная система в любой другой момент. В данном случае детерминизм довольно очевиден, но Лаплас пошел дальше, утверждая, что существуют аналогичные законы для всего, в том числе для поведения человека.
В 1926 году немецкий ученый Вернер Гейзенберг сформулировал принцип неопределенности. Чтобы предсказать, какими будут положение и скорость частицы, нужно уметь производить точные измерения ее положения и скорости в настоящий момент. Однако точность этого измерения будет не выше, чем расстояние между гребнями двух соседних волн, поэтому для точного измерения положения частицы необходим коротковолновый свет. Согласно гипотезе Планка, свет невозможно использовать произвольно малыми порциями, и не бывает меньшей порции, чем один квант. Этот квант света внесет возмущение в движение частицы и непредсказуемо изменит ее скорость. Кроме того, чем точнее измеряется положение, тем короче должны быть длины световых волн, а следовательно, тем больше будет энергия одного кванта. Это значит, что возмущение скорости частицы станет больше. Иными словами, чем точнее вы пытаетесь измерить положение частицы, тем менее точными будут измерения ее скорости, и наоборот. Гейзенберг показал, что неопределенность в положении частицы, умноженная на неопределенность в ее скорости и на ее массу, не может быть меньше некоторого числа, которое называется сейчас постоянной Планка. Это число не зависит ни от способа, с помощью которого измеряется положение или скорость частицы, ни от типа этой частицы. То есть принцип неопределенности Гейзенберга является фундаментальным, обязательным свойством нашего мира.
Принцип неопределенности имеет далеко идущие следствия, относящиеся к нашему восприятию окружающего мира. Даже по прошествии многих лет некоторые философы так окончательно и не согласились с ними, и эти следствия до сих пор остаются предметом споров. Принцип неопределенности означал конец мечтам Лапласа о научной теории, которая давала бы полностью детерминированную модель мироздания: в самом деле, как можно точно предсказывать будущее, не умея даже в настоящий момент производить точные измерения состояния Вселенной!
Квантовая механика, вообще говоря, не предсказывает, что наблюдение должно иметь какой-то единственный определенный результат. Наоборот, она предсказывает некий ряд разных результатов и дает вероятность каждого из них. Таким образом, квантовая механика вносит в науку неизбежный
