Манчестере, а вот такие орудия, как дубины для нанесения побоев или плети для порки, применялись повсеместно, во все времена и всеми народами.
Заключение
Перед лицом удручающих свидетельств непрекращающегося применения пыток во всем мире и учитывая тот факт, что мотивы и методы палачей не претерпели существенных изменений за прошедшие столетия, чрезвычайно сложно смотреть в будущее с оптимизмом, поскольку очевидно, что без сдерживающего влияния таких международных организаций, как «Международная амнистия» и ООН, ситуация с применением пыток могла бы быть гораздо хуже.
Из содержания этой книги читателю станет ясно, что наряду со ссылками на применение пыток в современном мире, эта работа трактует предмет в историческом и социальном планах, поскольку только имея представление об ужасных последствиях религиозных гонений в Европе прошедших веков, мы можем лучше понять корни религиозной нетерпимости в современном мире, в котором фанатики-фундаменталисты как христианского, так и исламского вероисповеданий, продолжают разжигать огонь ненависти. Мы непременно должны осознать тот факт, что войны открывают путь узаконенному насилию и что проявления такового прекратятся с наступлением всеобщего мира. Хочется верить в то, что применение насилия постепенно перестанет быть неизбежной функцией государства по мере роста международного взаимопонимания, терпимости и укрепления демократии во всем мире. В конце концов, мы должны осознать, что национальные законы, дающие государству право отнимать жизнь у своих граждан, являются крайне несовершенными орудиями правосудия, а институт смертной казни – варварским отголоском прошлых веков, который мы не вправе больше терпеть.
Взяв на себя смелость нарисовать картину человеческой жестокости, я вовсе не ставил себе целью вселить в души читателей страх и отчаяние; скорее всего, эта книга есть предостережение против успокоенности и благодушия. Плети, цепи, кандалы, костры инквизиции и топоры палачей все еще с нами, и нам потребуются бдительность и мужество, чтобы покончить с насилием и жестокостью на нашей планете.
А
Аболиционистское[6] движение в Великобритании
И вот рассвет, и бьют часы,
Палач – наготове,
Бог шею дал нам не затем,
Чтоб кончить жизнь в петле.
Ранний период
Ранний период борьбы за отмену смертной казни начался в Италии с опубликования в 1764 г. книги Чезаре Беккариа «Эссе о преступлении и наказании». В ней Беккариа проводит мысль о том, что поскольку человек не является собственным творением, то никто кроме Господа не вправе отнять у него жизнь. Он делает, правда, две существенные оговорки: смертная казнь может быть разрешена лишь в том случае, если законное правительство рискует быть свергнуто в результате переворота или высшая мера наказания остается единственным действенным способом удержать народ от преступных помыслов и деяний. Впрочем, эти же два пункта являлись основой требований, выдвигавшихся и сторонниками сохранения смертной казни, как до, так и после Беккариа.
В Англии эти радикальные идеи нашли распространение стараниями Иеремии Бентама и сэра Самюэля Ромилли. Бентам [8] (1748–1832) воспользовался ими для подтверждения своих преждевременных, чисто политических теорий «вольнодумства», однако и он вынужден был признать, что смертная казнь производит на широкую публику гораздо более сильное и стойкое впечатление, чем какой бы то ни было другой вид наказания, и что она вполне оправдана в качестве возмездия за убийство. Правда, он оговорился, что как судьи, так и свидетели не застрахованы от ошибок, и коль скоро голова несправедливо осужденного слетела с плеч, никто не сможет восстановить ее на прежнем месте в случае, если обнаружится его невиновность. Кроме того, вместе с осужденным на эшафоте умирает надежда на его перевоспитание и возможность использования его производительного труда на благо общества.
Общественное движение за искоренение смертной казни, или по меньшей мере за отказ от масштабного ее применения, по-настоящему развернулось в 1808 г., когда сэр Самюэль Ромилли внес в парламенте предложение об исключении некоторых из более чем 200 преступлений, наказуемых смертной казнью, из принятых ранее законодательных актов (см. «Преступления, наказуемые смертной казнью»). Дальнейшее сохранение в законодательстве пунктов, предусматривавших наказание смертной казнью за мелкие преступления, даже не принимая во внимание гуманитарный аспект проблемы, грозило затруднениями для эффективного отправления правосудия, поскольку было замечено, что люди, у которых украли, скажем, овцу, предпочитали не возбуждать судебного дела в тех случаях, когда оно могло кончиться для злодея смертью на эшафоте, и не делали это для того, чтобы не отягощать лишний раз свою совесть. Присяжные заседатели избегали выносить смертные приговоры по той же причине, а судьи и соответствующие должностные лица все чаще и под любым предлогом затягивали приведение таковых в исполнение. Некоторые закоренелые каторжники даже откровенничали во всеуслышанье, что предпочли бы, чтобы их приговорили к смерти, чем горбатиться на благо отторгшего их общества.
Это сокращение драконовского списка преступлений, наказуемых смертной казнью, стало чрезвычайно популярным в среде сторонников ее отмены, а некоторые общества и отдельные просвещенные люди уже заговорили о полном искоренении смертной казни, в любой форме и за любые
