образовывали большие шапки. Носовая перегородка была пробуравлена. Большое число черепаховых колец и других украшений из различных белых и красных раковин сильно оттягивали снабженные громадными отверстиями мочки ушей. На руках, выше и ниже локтя, виднелась татуировка в виде браслета. Кроме большого гребня с развевающимся пером в волосяной шапке, цветка или листа в носовой перегородке, их костюм состоял из узкого пояса, обвязанного вокруг талии и продернутого между ногами. Их вид напомнил мне всех жителей островов на юго-восток от ос. Серама и о-в Кей, и примесь папуасской крови здесь, как и там, мне казалась несомнительною. Как я узнал потом, ос. Ауропик обязан значительною частью своего населения острову Вуап, или Яп, откуда жители часто приезжают сюда для добывания и покупки т. наз. гау, украшений из раковин и камней (?), которые очень ценятся там и служат даже родом денег между начальниками, так что даже обладание ими — привилегия последних.
Не окончив выписки из дневника и не желая послать их в этом отрывочном виде, ограничусь сообщением в немногих словах моего маршрута.
С острова Вуап я отправился на архипелаг Пелау, где пробыл около двух недель. Кроме антропологических исследований, образчики идейного шрифта и слышанные там предания очень заинтересовали меня.
По делам сингапурского контрагента, шхуна, на которой я был пассажиром, вернулась на остров Вуап, а затем, описав значительную дугу (по случаю юго-восточного муссона по ту сторону экватора), пришла к острову Адмиралтейства, где оставалась от 28 мая до 9 июня.
Во время путешествия мне много раз приходилось видеть бесчестную эксплуатацию, которой подвергаются туземцы со стороны белых, и я намерен представить (при первой возможности послать отсюда письма)[44] краткое изложение тех доходящих до преступления несправедливостей, которых мне пришлось быть невольным свидетелем.
Посетив сперва южный, затем северный берег острова Адмиралтейства[45], я нашел у туземцев (принадлежащих к меланезийской расе) этого малоизвестного острова замечательную анатомическую особенность, именно громадную величину очень прогнатностоящих зубов обеих челюстей[46]. Таких же зубастых меланезийцев я нашел на островах Агомес (гр. Хермит), которые посетил после острова Адмиралтейства.
В архипелаге Ниниго (гр. Echiquier) меня ожидал другого рода интересный сюрприз: среди меланезийского населения окружающих архипелагов[47], эти острова, счетом с лишком 50, имеют микронезийское население. Откуда и каким путем оно забрело сюда, осталось для меня вопросом, который, не зная языка этого робкого и напуганного населения, я не мог решить.
С архипелага Ниниго я направился 17 июня к моему берегу, куда прибыл 28-го того же месяца после отсутствия трех лет и шести месяцев.
Мое плавание из Явы продолжилось с лишком четыре месяца и было, по не зависящим от меня причинам, очень некомфортабельно, но я имел случай видеть собственными глазами многие поучительные факты и отношения, посетить несколько интересных местностей и достигнуть моей цели.
Туземцы приняли меня более чем дружелюбно и сказали мне, что ждали меня, так как Маклай обещал им вернуться, и они не сомневались никогда, что это исполнится.
Построив довольно удобный дом, зная язык и пользуясь полным доверием и немалою дружбою папуасов, я имею много шансов подвинуть значительно мои научные задачи, которые назначил себе во время первого пребывания на этом берегу.
Не замедлю приняться за дело и в ноябре буду иметь случай сообщить Вам результаты, которые найдется возможность добыть к тому времени.
3 июля 1876. Бугарлом, на берегу Маклая в Н. Гвинее.
Острова Адмиралтейства
Очерки из путешествия в Западную Микронезию и Северную Меланезию
