Свобода – прекрасно.
А раз у нас свобода, вас никто не закрыл и мне никто рот не закрывает. Ну, они говорят свое, а мы говорим свое. Идите вот, кто хочет слушать то, что вырабатывается где-то в других местах, не в нашей стране, или самыми отбросами нашего общества, которые себя считают элитой, и слушайте их и смотрите. А кто хочет создавать, так сказать, свои органы и средства массовой информации – создавайте. Вам запрещают? Не запрещают. У нас никто ничего не запрещает.
Вы считаете, что забороть можно только таким способом: не можешь победить – возглавь другое?
Но прежде всего на что-то положительное опереться надо. А что толку, что вы будете или я буду против, и что с того, что я против? Вот вы кушаете бутерброд с колбасой, а я против. Потом вы начали с икрой есть, я опять против. С севрюгой – я опять против. Так называемая протестная позиция бессильна. А чтобы изменить ситуацию, надо, наверное, подумать, как поменять вообще экономику и, может быть, собственность по-другому устроить.
Страшные вещи говорите.
Что тут страшного? У нас это все было, мы ничего не боимся. Мы же жили в этом всём. Я же жил при коммунизме. У нас коммунизм был с 1936-го по 1961 год.
Я как раз родился в 1961-м. Не захватил.
Вам не повезло, а мне повезло. Мне повезло дважды – пожить и при коммунизме, и при капитализме. Маркс в свое время писал, что мы не можем использовать эксперимент в социальных науках. А у нас такой эксперимент произошел. Давайте, говорят, мы попробуем разрушить социализм, устроим рынок и покажем, что будет лучше. Получилось хуже. У нас экономика вдвое сразу упала. Когда Владимир Владимирович Путин говорит: давайте удвоим ВВП, – это мы до какого уровня дойдем? До такого, какой был в 1990 году. Дошли? Не дошли. Даже до этого уровня не дошли, потому что машиностроение полуразрушено, станкостроение полуразрушено, производство инструментов полуразрушено, экономика построена так, что интеллектуальные производства присутствуют преимущественно на Западе, а мы сидим на нефтяной игле, дескать, давайте мы нефть будем продавать и будем считать, какой у нас будет рубль. А посмотрите на Японию: у нее нет нефти – и ничего с их йеной не делается. При чем тут нефть-то? Вы на себя обратите внимание, нефть тут совершенно ни при чем. Вы как хозяйствуете, так и получаете. Если у вас все завязано только на одно: продам и куплю, тогда самый безграмотный человек может быть в правительстве. Хоть председателем, хоть министром экономического развития, как был Улюкаев. Я не знаю, что это за экономист такой.
Возможно, так и есть.
Возможно, так и есть. У меня мнение такое.
Да. Особое.
А мнение-то ведь можно высказывать свободно, а особое тем более. Если особое, так это особый шик. Я с особым шиком это и утверждаю. Причем, если вы будете спорить, я скажу: «Я профессор, а вы кто?» То есть мое мнение тем более существенное и особое. Хотя на самом деле для науки и для знания наплевать, что ты профессор: студент может иметь знание, а профессор может какую-то глупость нести, потому что он каким-то образом туда пробрался и имеет звание. Всякое бывает.
Да.
Вон Горбачев. Ведь его умным человеком никак не назовешь. Человек был, представляете, генеральным секретарем, президентом, так? А потом, все разрушив и потеряв, подрядился читать текст в музыкальной сюите «Петя и Волк». Или пиццу рекламировал. Ну, подумайте сами. А Гегель это все объясняет очень просто. Вот смотрите, это наша тема, которую мы взяли: «Знание». Есть глупость, есть ум и есть хитрость. Вот согласитесь, что хитрость посередине?
Хитрость – это тактика, а ум – это стратегия.
Значит, ум-то выше, чем хитрость?
Да.
Умный может быть и хитрым, а хитрый может быть и неумным. А вот глупость – она ниже всего. Так теперь вот посмотрите на эту пирамиду: глупость – хитрость – ум. Можно сказать, что хитрость – это низшая степень ума или высшая степень глупости. Вот Горбачев – хитрый человек? Абсолютно все согласятся с этим. Очень хитрый, всех обманул. Почти.
Толковый аппаратчик?
Толковый.
Мастер интриги, которая помогает двигаться по карьерной лестнице.
Ну, хитрый, и сам себя обманул. И кто он стал? Да никто! Вот все ждем, кто бы принял решение, чтобы его расстреляли за разрушение и уничтожение Советского Союза.
Думаете, такое возможно?
Я думаю, что надо такую задачу поставить и ее постепенно решать. Сейчас нет такого органа, так надо органы создавать, надо к этому готовить… Общественное мнение надо подготовить. У нас есть разные средства массовой информации. Может, они поставят? Мы надеемся, может, у них такое особое мнение появится. Почему бы ему не появиться? Вот я уже предлагаю особое мнение, может, они его не возьмут, а может, возьмут…
