сначала мы проголосуем, потом вас посадим, потом выяснится, что вас надо… того. У нас не доросла демократия до смертной казни, а в Америке настоящая демократия. В одних штатах – электрический стул, в других – инъекция. И все по закону. Такого, чтобы на улице убили, – этого нет. Только полицейские могут стрелять при исполнении. Это называется наведением порядка.
В ряде случаев иначе порядок не наведешь.
Это принято во всех государствах. Наши тоже знают: раз нет смертной казни – значит, если вы не убьете боевиков в момент захвата, их потом будут судить, а весь буржуазный мир будет кричать, что они боролись за права человека…
Как сейчас в Сирии. Вырезал сердце, сожрал – умеренный противник режима Асада.
Да, умеренный. Что в итоге получается? Получается фашизм – открытая террористическая диктатура. Если она прикрыта голосованием, нормами законов, то это не фашизм. Но это диктатура. Кого? Финансового капитала. Некоторые думают, что финансовый – это банковский. Нет. Банковский – это банковский. Банк временно свободные средства в хозяйственном обороте собирает и направляет туда, где временный недостаток. У нас такого нет. У нас берут из Центробанка, прибавляют свои 10 процентов и на это живут. А им помогают. Банкам ведь трудно, надо помочь. Особенно с пенсионеров взять – банкам дать. Так вот, если банк действительно сращен с промышленным капиталом, это финансовый капитал. А почему он называется финансовым? Да потому что банк, прежде чем дать вам ссуду или кредит, досконально изучит, сможете ли вы отдать… С позиции финансового капитала прекратить надо все эти парламенты, голосования. Мы и так знаем, что необходимо сделать. Не нужно всей этой надстройки (лоббировать, деньги давать). Поэтому тяга к фашизму при империализме наблюдается у многих. Можно сказать, у всех настоящих империалистов. Но они уже один раз обожглись, и человечество заклеймило фашизм Нюрнбергским процессом. И что, сразу после этого пропал, что ли, фашизм? Долго еще существовал в Испании как открытая террористическая диктатура наиболее реакционных кругов финансового капитала. А салазаровский режим в Португалии – фашистский же? Или пиночетовский режим в Чили. Перед ним там был демократически избранный президент. Все понимали, что есть армия, есть корпус карабинеров, корпус чиновников, есть силы, которые землю отнимали у помещиков и передавали – кому? Буржуазии. Альенде давали этим заниматься. Как только он закончил – хватит, до свидания. И он там с автоматом стоял в своем дворце, а дворец штурмовали. Да чего там штурмовать? И все – убили Альенде. Хотя законно избранный президент. И воцарился фашизм в Чили, но нацизма там не было.
То же самое у нас. Представьте: парламент, Конституция. И тут вдруг подгоняют танки, несмотря на то что это законно избранный парламент, и бьют по этому самому парламенту. И вопрос решен.
А потом надо обратно «закрыть», чтобы была теперь диктатура уже не открытая. Проводим всенародное голосование по Конституции. Самое интересное, что ни один проект Конституции на голосование не был поставлен.
На всенародное обсуждение или на голосование?
Нет, на голосование. Вообще что там, дескать, обсуждать? После стрельбы все уже ясно. Вот вы принимаете Конституцию Российской Федерации?
Конечно.
После стрельбы из танков?
Куда ж деваться.
Откройте Интернет, поинтересуйтесь, какой был вопрос на референдуме по Конституции. Такой и был: принимаете ли вы Конституцию? Конечно, принимаю, но это относится к Конституции РСФСР. А что нужно, если мы хотим принять новую Конституцию? Поставить на голосование эти проекты. Я волею судьбы был членом Конституционного совещания. Я видел, как автора одного из проектов Конституции судью Солнечногорского района Московской области Слободкина вынесли (это все по телевидению показали), потому что он решил рядом с Ельциным пройти во время Конституционного совещания… Его охрана скрутила и вынесла в фойе…
Итак, было пять проектов. Проект Верховного Совета. Председателем Конституционной комиссии был Ельцин. Секретарем Румянцев. Тот проект, который засчитан теперь за Конституцию, – это проект Ельцина. Про него говорят еще «проект Шахрая». Был проект Собчака, и был проект Слободкина. И вот ходил лидер ЛДПР Жириновский и раздавал свой проект Конституции. Проект Конституции Слободкина был напечатан в нашей «Народной правде», и я ее раздавал. Все было чинно, мирно. На всенародное голосование, однако, ни один этот проект не был поставлен. Если бы поставили на голосование, то определилось бы, какие два проекта больше всего голосов набрали. А потом бы проголосовали за тот, который наберет больше всего. Ведь надо, чтобы проголосовало не только более половины участвовавших в голосовании, а более половины имеющих право голоса в Российской Федерации. А столько даже не пришло на референдум. Впрочем, это никого не должно расстраивать – все конституции обычно не голосованием принимаются.
Как была принята советская Конституция? Сначала революция, потом – советская власть. А после установления советской власти – советская Конституция. Или сначала контрреволюция, когда прежняя конституция отменяется, а новая утверждается. А поскольку за что-то голосовали, хотя ни один проект на голосование не ставился, считается, что Конституцию приняли. И мы отмечаем годовщину принятия этой Конституции. Все конституции борьбой классовой решаются. Поэтому ничего удивительного в этой истории нет. Тут даже о фашизме нельзя говорить – обычное дело.
Теперь мы вроде все составные части определения знаем. Фашизм – это открытая (не прикрытая ни выборами, ни голосованием, ни конституциями) террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических элементов финансового капитала… Если вас это не напугало, то это не значит, что это не фашизм.
