прекрасно известно, что индейцы скоро появятся наверху и могут услышать звуки. Единственная надежда остаётся на то, что преследователи поверят, будто белые выбрались через левую тропу на равнину. Со временем краснокожие наверняка проверят оба ответвления, и стоит коварным дикарям заподозрить, что жертвы нырнули в колодец, не останется никаких шансов. Эти мысли заставляют американцев остановиться сразу же, как только им удаётся подыскать опору для ног.
Она обнаруживается футах в тридцати от вершины, представляя собой что-то вроде выступа скалы или перпендикулярно выпирающего порога. Площадка достаточно просторна, чтобы позволить обоим стоять, и, окруженные непроницаемой тьмой, беглецы замирают в ожидании.
Индейцы могут появиться на верхней платформе в любую секунду. Американцы не беспокоятся, что их увидят, а вот услышать их легко. Любой звук, достигший ушей дикарей наверху, способен выдать присутствие беглецов, и сознавая это, оба боятся пошевелиться: едва обмениваются парой слов шепотом, и даже дышать стараются реже.
Недолгое время спустя они получают доказательство, что предосторожности не были напрасны – на фоне более светлой горловины колодца обрисовывается зловещий силуэт головы индейца в пернатом уборе. Вскоре рядом с первым возникает еще с полдюжины силуэтов, и до беглецов отчетливо доносятся слова происходящего наверху разговора.
Уайлдер немного понимает команчский язык, и улавливает большую часть из сказанного. Помимо призывов к мести звучат реплики, употребленные в более взвешенном тоне – индейцы обсуждают ситуацию и строят догадки. Насколько Уолт уясняет, преследователи разделились на две группы: одна устремилась по ложному следу – тропе, указанной уловкой проводника, другая же пошла по правой от развилки дороге, то есть истинной.
Слышатся восклицания, выражающие жестокое разочарование и угрозы поквитаться. Внимая им, беглецы поздравляют себя с тем, что им посчастливилось обнаружить эту бездонную дыру. В противном случае они сейчас уже находились бы в лапах не ведающих жалости врагов.
Но размышлять некогда. Поначалу наверху выражается сомнение в способности белых спуститься в колодец, но тут же зреет решение его развеять.
Глаза отказываются помочь в этом, поэтому головы индейцев скрываются, и вскоре вниз с грохотом летит камень. Уайлдер ожидал чего-то в этом роде, поэтому распластался, прижавшись спиной к стене, и побудил товарища следовать своему примеру, сам же старается «уменьшиться», насколько позволяет его гигантская фигура.
Камень пролетает, не задев прячущихся, и продолжает падать, ударяясь о стенки, пока не врезается в дно колодца. За первым следует второй, за ним третий. Этот чиркает Хэмерсли по груди, сорвав с сюртука пару пуговиц. Это уже слишком близко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Не исключено, что следующий булыжник срикошетит от стены и замертво уложит одного из беглецов, а то и обоих.
Опасаясь подобного исхода, американцы принимаются разведывать, не предложит ли их балкончик более действенного укрытия от смертоносного града, обещающего только усилиться.
Отлично! Рука Хэмерсли нащупывает отверстие, открывающееся в стене. Ниша оказывается достаточной, чтобы вместить не только его тело, ни также и более крупную фигуру проводника. Вскоре оба уже находятся внутри небольшой пещерки, устроившись в которой могут до упаду потешаться над нацеленным в них смертоносным ливнем – камни пролетают мимо их носа со свистом, словно метеориты.
Со временем камнепад заканчивается. Очевидно, индейцы приходят к умозаключению, что либо затея бессмысленна, либо напротив, увенчалась блестящим успехом, поэтому на какой-то период внизу и вверху воцаряется тишина. Укрывшиеся в пещере вполне способны сделать вывод, что их преследователи, сочтя свою миссию исполненной, вернулись на равнину, и им можно покинуть убежище.
Хэмерсли так и полагает, но Уолт, старый обитатель прерий, который лучше разбирается в характере индейцев, не тешит себя подобными фантазиями.
– Ничего подобного, – шепчет он компаньону. – Они от нас так просто не отстанут. Кто угодно, но только не Рогатая Ящерица. Его бравые парни либо выждут, пока мы выползем наверх, либо выкурят нас. Попомните мои слова, Фрэнк, что-то у них на уме. Ну вот, я же говорил!
Уайлдер снова ныряет в проем, из которого перед тем высунул голову и плечи, чтобы оглядеться.
Вход в пещерку едва позволяет разместиться всего лишь одному человеку. Хэмерсли меняется местами с проводником, и подняв глаза кверху, сразу замечает то, на что указывал товарищ. Это дым от костра, разведенного близ отверстия колодца. Дым спиралью поднимается в небо, клубясь над очерченным камнем голубым диском.
Фрэнк не успевает хорошенько приглядеться, когда свистящий звук заставляет его втянуть голову. В следующее мгновение мимо его лица пролетает груда ветвей и сучьев. Часть падает на балкончик, остальные сыплются на дно пропасти.
Минуту спустя шахта колодца наполняется дымом, причем не от обычного дровяного костра. Даже его вполне хватило бы, чтобы задохнуться в таком месте, но заходивший в пещеру смог ударил беглецам в ноздри с силой, почти сразу валящей с ног.
Зажженные ветви принадлежат креозотовому кусту – идеодондо мексиканской столовой равнины, хорошо известному своим свойством вызывать удушье. Уолт Уайлдер узнает растение, едва потянув носом.
– Это куст-вонючка! – заявляет проводник. – Чертов куст-вонючка из Нью-Мексико! Он нас прикончит, если его вдыхать. Скидывайте сюртук, Фрэнк, он больше моей охотничьей рубахи. Растянем его поперек дыры и посмотрим, что будет.
