– Ты должна принять, – прошептал Клиффорд, окончив переводить речь Тамаса, – иначе ты их обидишь.
На это Бенита ответила:
– Я благодарю Молимо и принимаю подарок.
Тогда Тамас встал и, подойдя ближе, накинул ей на шею старинное ожерелье, судьба которого была такой трагичной. Когда оно коснулось ее плеч, Бенита почувствовала, словно ее опутала цепь судьбы, которая повлечет ее Бог весть куда. Ведь эту вещь носила та женщина, столь же несчастная и одинокая, как и она сама, не нашедшая убежища от своего горя нигде, кроме смерти. Что чувствовала эта женщина, когда ожерелье было сорвано с ее шеи? Не то ли, что теперешняя, живая Бенита, когда это же ожерелье очутилось на ней?
Гонцы встали, поклонились и вышли из комнаты, оставив хозяев одних. Джейкоб Мейер поднял голову, словно намереваясь заговорить с девушкой, но передумал и продолжал молчать. И Клиффорд, и его компаньон ждали, чтобы заговорила Бенита, но так как она этого не сделала, то старик первый нарушил тишину тревожным вопросом:
– Что ты скажешь, Бенита?
– Я? Что я могу сказать, кроме того, что услышала любопытную историю. Ведь эти посланцы пришли к вам, отец, и к мистеру Мейеру, и от вас они и должны получить ответ. Какое же отношение имею к этому я?
– Ты имеешь, как мне кажется, непосредственное отношение к этому делу, моя дорогая. И так же, по-видимому, полагают и эти люди. Во всяком случае, я не могу отправиться в Бамбатсе без тебя, а везти тебя против твоего желания тоже не собираюсь. Путь предстоит долгий, да и само это предприятие небезопасное… Весь вопрос в том, хочешь ли ты ехать туда.
Бенита задумалась, а двое мужчин с беспокойством наблюдали за ней.
– Да, – ответила она наконец спокойным голосом. – Если вы оба хотите ехать, поеду и я, но не ради сокровища, а потому, что меня просто интересует странный рассказ и то место, о котором говорится в нем. Собственно говоря, я не верю в существование клада. Даже если допустить, что они слишком суеверны и трусливы, чтобы разыскивать его самим, вряд ли они позволили бы вам искать его, если бы думали, что золото можно найти. Я не считаю это путешествие выгодным деловым предприятием, к тому же оно сопряжено с известным риском.
– Мы считаем его достаточно выгодным, – решительным тоном вмешался Мейер, – да и нельзя рассчитывать, что наживешь миллионы без всяких хлопот.
– Да, да, – подтвердил Клиффорд, – но все-таки она права – опасности большие: лихорадка, дикие звери, дикари и другие совершенно непредвиденные случайности. Имею ли я право подвергать всему этому мою дочь? Не следует ли нам отправиться без нее?
– Это было бы бесполезно, – ответил Мейер. – Эти люди видели вашу дочь и связали ее облик со своими суеверными представлениями, которым я, конечно, не верю, зная, что ничего подобного быть не может. Но все же без мисс Клиффорд наше дело обречено на неудачу.
– Что касается риска, отец, – проговорила Бенита, – то лично я не придаю этому никакого значения и считаю, что должно случиться то, что определено судьбой. Даже если бы я знала, что мне суждено погибнуть в Замбези, то это не остановило бы меня: умереть здесь или там – для меня разницы не составляет. Однако мне кажется – сама не знаю почему, – что ты и мистер Мейер идете навстречу гораздо большей опасности, чем я. Значит, вам обоим следует подумать, согласны ли вы рисковать.
Клиффорд улыбнулся.
– Я уже стар, – сказал он, – в этом весь мой ответ.
– А я привык к такого рода вещам, – заметил Мейер, пожав плечами. – Кто не согласится подвергнуться некоторому риску ради такого блестящего дела? Богатство, такое богатство, о котором можно только мечтать, и вместе с ним могущество. Сила, дающая возможность награждать, карать, купить себе положение в обществе, наслаждение, все прекрасное, ослепительное, что составляет удел исключительно людей богатых! – И он раскинул руки и поднял глаза вверх в немом восхищении перед золотым божеством.
– Кроме таких безделиц, как здоровье и счастье, – не без сарказма прибавила Бенита. Ее иногда передергивало от низменных стремлений этого человека, особенно когда она мысленно сравнивала его с тем, другим, которого она потеряла навсегда; правда, тот, другой, считался в прошлом праздным и никчемным человеком. В то же время слова Мейера интересовали ее, потому что до сих пор она еще не встречала людей, подобных ему: такие дарования, такая жажда удовольствий – и такое бездушие.
– Значит, решено? – спросила она.
Мистер Клиффорд колебался, но Мейер ответил, не задумываясь ни на секунду:
– Да, все решено.
Она подождала ответа отца, но он ничего не сказал. Он подчинялся решению других.
– Отлично. Тогда не будем больше мучить себя сомнениями и рассуждениями. Мы отправляемся в Бамбатсе на Замбези, мы едем в это отдаленное место на поиски клада, и я надеюсь, мистер Мейер, что, если вам посчастливится, это даст вам возможность осуществить все ваши надежды и принесет вам много счастья. Спокойной ночи, отец, спокойной ночи.
– Моя дочь думает, что эта поездка принесет нам несчастье, – сказал Клиффорд, когда за ней закрылась дверь. – Это ее всегдашняя манера
