С изумлением Леонард направился к ней, сопровождаемый карликом. Женщина была так поглощена своим горем, что не слышала и не видала их приближения. Даже когда они совсем близко подошли к ней, она не заметила их, так как лицо ее было закрыто худыми руками. Леонард с любопытством посмотрел на нее. Это была женщина старше средних лет, очевидно, когда-то красивая, и для туземки с очень светлой кожей. Кудрявые волосы ее начинали седеть, руки и ноги были тонки и хорошей формы. Более Леонард ничего не мог разглядеть, так как лицо она закрыла руками, а фигура была обернута рваным одеялом.
– Матушка, – сказал он на диалекте сизуту, – что с тобою, о чем ты плачешь?
Женщина, отняв руки от своего лица, с криком ужаса вскочила на ноги. Взгляд ее упал сначала на Оттера, стоявшего прямо перед ней, и при виде его крик замер на ее губах, – она окаменела от ужаса. Вид ее был так странен, что карлик и его господин с молчаливым удивлением смотрели на нее, ожидая, что будет дальше.
Женщина первая прервала это молчание, заговорив глухим голосом, полным суеверного ужаса и обожания, и опустилась на колени:
– Наконец ты пришел требовать от меня ответа, – сказала она, обращаясь к Оттеру, – о, ты, имя кого Мрак, кому я была назначена в замужество и от кого в молодости убежала?! Тебя ли я вижу во плоти, господин ночи, король крови и ужаса, а это твой жрец? Или я грежу? Нет, я не грежу; убей меня, жрец, и пусть мой грех будет очищен!
– Кажется, – сказал Оттер, – мы имеем дело с сумасшедшей!
– Нет, Джаль, – отвечала женщина, – я не сошла с ума, хотя недавно была близка к этому!
– Но меня не зовут ни Джалем, ни Мраком! – отвечал с раздражением карлик. – Перестань говорить глупости и скажи белому господину, откуда ты, а то я устал от этого разговора!
– Если ты не Джаль, черное существо, то это очень странно, так как Джаль имеет такой же вид, как у тебя. Но, может быть, ты не хочешь, облекшись в плоть, признаться в этом мне. Ну, тогда делай, как хочешь. Если же ты не Джаль, то я безопасна от твоего мщения, а если ты Джаль, то прошу тебя простить грех моей юности и пощадить меня!
– Кто такой Джаль? – с любопытством спросил Леонард.
– Не знаю, – отвечала женщина, внезапно переменив тон. – Голод и утомление смутили мой ум, и я говорила вздорные слова. Забудь их и дай мне есть, бледнолицый, – прибавила она жалобным голосом, – дай мне есть, я умираю от голода!
– У нас сильный недостаток в пище, – отвечал Леонард, – но мы поделимся с тобой, чем можем. Следуй за мною, матушка! – и он повел ее к гроту.
Оттер дал ей пищи, и она принялась есть, как человек, голодавший долгое время, с удовольствием, но и с усилием. Покончив с едой, она посмотрела на Леонарда своими смелыми черными глазами, проговорив:
– Скажи, белый господин, ты работорговец?
– Нет, – отвечал он хмуро, – я раб!
– Кто же твой господин – этот черный человек?
– Нет, он только раб раба. У него нет господина, а есть госпожа, которую зовут Судьбою!
– Самая худшая из всех и в то же время самая лучшая, – сказала старуха, нахмурившись, – она вновь смеется и к ударам примешивает поцелуи!
– Удары ее я хорошо знаю, а поцелуи – нет, – отвечал мрачно Леонард и прибавил другим тоном: – Что же с тобой случилось, матушка, как тебя зовут и что ты ищешь, бродя одна в горах?
– Меня зовут Соа, и я ищу помощи для той, кого люблю и кто теперь находится в горестном положении. Хочешь, господин, слушать мой рассказ?
– Говори, – сказал Леонард.
Женщина, сев на землю перед ним, начала свой рассказ.
Глава VI. Рассказ Соа
– Господин, я, Соа, служанка белого человека, купца, живущего на берегах Замбези в четырех днях пути отсюда. У него есть дом, построенный им
