– Я ответила, что золото находится там же, где и находилось. И что если они отдадут его кому-нибудь другому, кроме лица, которому предназначено получить его, то их постигнет участь моего народа, Да, я поручила им беречь его до моего возвращения, так как мой отец, умирая, приказал мне никому не открывать этой тайны. И я сама, собираясь умирать, никогда не думала вернуться сюда.
После этого я в последний раз прочла молитву, поцеловала золотое Распятие, висящее в эту минуту на груди девушки, в которой я нахожусь, – при этих словах рука живой Бениты зашевелилась, медленно вынула крест из-под своего плаща, подержала его секунду над лампой и снова опустила на прежнее место. – Я заслонила свои глаза рукой, чтобы ничего не видеть, и бросилась вниз с выступа скалы.
Голос говорившей замер, но губы ее продолжали издавать какие-то страшные звуки, которые должны были вырываться у существа, разбившегося о скалы и тонувшего в воде. Это было так ужасно, что мистер Клиффорд готов был упасть в обморок, и даже сам Джейкоб Мейер зашатался, и его лицо стало таким же бледным, как лицо Бениты.
– Разбудите ее! Ради самого Бога, разбудите ее! – проговорил ее отец. – Она умирает, как и та женщина, умершая много лет назад.
– Она не умрет, пока не скажет нам, где находится золото. Молчите же, безумец! Она ничего не чувствует и не страдает. Лишь ее душа вновь переживает все происшедшее.
Снова наступило молчание.
– Бенита да Феррейра, – сказал наконец Мейер, – я приказываю вам ответить, умерли ли вы?
– О! Я хотела бы умереть, как умерло мое тело! – жалобно ответили губы Бениты. – Увы! Я не могу умереть и должна терпеть здесь в полном одиночестве до определенного дня. Да, да, душа той, которая звалась Бенитой да Феррейра, должна одиноко посещать это место. Она обречена сторожить то проклятое золото, которое было взято из земли при помощи жестокости и ценой многих человеческих жизней.
– Цело ли оно? – спросил Джейкоб.
– Я сейчас посмотрю… – (После некоторой паузы.) – Я посмотрела. Оно тут, до последней крупинки, в мешках из воловьих шкур. Только один из этих мешков разорвался, черный с красным.
– Где оно лежит? – спросил Джейкоб.
– Я не посмею сказать вам… никогда, никогда!
– Нет ли такого человека, которому вы могли бы сказать об этом?
– Есть.
– Кому же?
– Той, в груди которой я нахожусь.
– Скажите же ей.
– Я сказала. Она знает.
– А она может мне сказать?
– Она может поступить с этой тайной, как ей будет угодно. О, моя спасительница, я благодарю тебя! Теперь я избавилась от этой тяжести, и мой грех самоубийства заглажен.
– Бенита да Феррейра, вы ушли?
Никакого ответа.
– Бенита Клиффорд, вы слышите меня?
– Я слышу вас, – ответил голос Бениты по-английски, хотя Джейкоб, забывшись, обратился к ней на португальском языке.
– Где золото?
– У меня.
– Скажите мне, где оно, я приказываю вам.
На это не последовало никакого ответа. Хотя он несколько раз повторил свой вопрос, Бенита продолжала молчать. Наконец ее голова склонилась на колени, и она прошептала едва слышным голосом:
– Освободите меня, или я умру.
Глава XIX. Пробуждение
Джейкоб Мейер все еще пребывал в нерешительности. Великая тайна оставалась неузнанной и могла навсегда остаться скрытой для него, если бы он не воспользовался этим случаем.
Зато мистер Клиффорд не колебался ни секунды. Сознание опасности, сознание, что жизнь его дочери таинственно ускользает из ее тела под
