страница
- Щас ты здохниш, - грозит литгерой врагу,
- Неувидиш ты завтрева, сволочь, зарежу тибя я силой.
- Ну и хуле, - смеется враг, - я и вчерашнего не смогу
увидать, а еще меня не было вовсе
дольше, чем как-то было.
А потом закрывает книгу, и вечно стоит герой
за картонною дверкой с ножом из свинца и дыма,
в тишине слоящейся, нумерованной, туго про-
шитой нитками. Насмерть зачитанный, мнимый.
Слышишь, визг гимназиста, не ушедшего от небес,
продолжается свистом эфира, шипеньем смолы на коже,
песней диких селян, эгегеем в стальной трубе...
Перевернешь страницу и - опа! схлопочешь ножик.
2006
возможность фррр
смотреть в себя, слегка охуевать,
и как ильич подписывать листовки
забытым именем: я адонай твой бог,
я горький плод, кулак где он раздавлен,
я черный сок, я гнев текущий в пыль.
несбывшийся не ведает печали
исчезновения и музыки идти
по дикой улице, растрескавшимся миром -
таким же ветхим, как багряный лист
в одной из книг, почти тысячелетний,
среди угроз на мертвом езыке.
и фиг бы с ним, но мы такая тварь,
что золото возможно из любой
тоскливой литеры, календаря, потери.
возможен свет. возможна пустота,
где - да, неволей - будут только крылья
и клёкот, и далекая земля.
2006
