аэропланов петров кузмичей
скалок и белок очнулся и прыг
в хрустнувший воздух
ничей
2016
невидимая рука рынка
Человечек раскачивается, бормочет, за веками двигаются зрачки;
бесконечно слоящийся звук нарезает его как микротом гадюку -
на горячие, алые, сверкающие витражные лепестки,
на обезумевших бабочек, снова складывающихся в звуки,
в раскачивающуюся голову. Мы, видишь ли, звездный прах
старше этого солнца, древнее чем небо, где только ветер
оголодавшей силы, чем страшная и невидимая рука
рынка - и прочий стафф, прочий свет уходящий этот.
2016
самолетик
Давай досмотрим сон, где черно-белый лес
и кубики домов вдруг валятся под серый
слой мятых облаков и солнечный порез
ложится на глаза; где пахнущие серой
и волглым табаком скрипучие ряды
сидят с пакетами в предвосхищеньи рвоты,
радиосеть поет и голова как дым,
и множество огней горит перед пилотом.
Внизу людишки спят, глядят в свое ничто,
жесть водостока говорит с погодой,
ненастье ширится, и эта речь потом
понятна как недуг, без перевода.
Лже-Никодим и Псевдо-Митрофан
не могут вспомнить, кто из них Василий -
владыка мира, жертвенный баран
к ногам которого - чья умственная сила
удерживает все - деревья и дома,
и небо хмурое, и самолетик в грозах,
